– Хотите сказать, что мой амулет не препятствие?

– Препятствие, но не непреодолимое. У вас защита всего лишь девятого — десятого уровня… – столь толстый намек на то, что Флин очень силен сложно было пропустить. Но всё же уровень своего дара он так и не озвучил. – Амулеты на ваших магистрах и того ниже.

– И что же вам от меня нужно в таком случае?

– Клятва, разумеется. О том, что никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не раскроете информацию о сегодняшнем открытии.

Повисла тягостная тишина. Поклясться своей магией, значит, рискнуть всем. Я затаила дыхание, боясь, что ректор откажется и вот тогда… что, собственно, намерен делать Флин в этом случае?

– Допустим, эту клятву я готов вам дать. Я даже понимаю, почему это важно и сам поступил бы так же. Подумать только, первомагия! Божественное начало! Даже след ее может расширить горизонты многих слабых магов! Так что я принесу клятву только в том случае, если вы познакомите меня с обладателем этого уникального дара.

Я не особо удивилась, когда спустя несколько мгновений Флин дал согласие, хоть и не очень охотно. Если это дар такой уникальный, то нужен и преподаватель! А выбора у нас не так уж и много. Кто может лучше обучить Димку, нежели ректор магической Академии?

После произнесения клятвы с кучей жутких условий, вокруг мужчины на несколько мгновений засветился голубовато-золотистый кокон, по которому пробежали серебристые сполохи. Вот и всё, мир принял клятву.

И когда мы уже уходили, буквально вдогонку, ректор озвучил вопрос:

– Скажите, Флин, вашим педагогам, наверное, трудно с вами пришлось?

– Гораздо труднее, чем вы можете себе представить, господин Сайтон, - отвечает Флин, прикрывая за собой дверь. 

Вместо того чтобы пройти к портальной площадке и вернуться домой, Флин уверенно потянул меня в ближайшую таверну. Может, и правильно сделал. Обед мы благополучно пропустили, дома мне покоя не будет, а нервы и так на пределе. И не только у меня, судя по замкнутости брата. Да и с Димкой надо оговорить, поблагодарить за кулон. Я мысленно ворчала на Флина, пеняя ему тем, что в очередной раз манипулирует моим настроением. Ещё пару часов назад я была готова вцепиться в волосы этому бесцеремонному Фаусту, а сейчас планирую свой вечер, как будто на ферму сходила, а не висела на волоске от смерти.

– Не сердись, Лиза. Нам нужно быть спокойными, иначе переполошим всех домашних, – успокаивающе и словно сожалея, сообщил Флин. – А Диме про кулон ничего не говори, пока сами во всем не разберемся.

– Ты правда стер им воспоминания?

Мужчина посмурнел и уставился себе под ноги.

– Стер, – нехотя сообщил брат, когда я нетерпеливо повторила свой вопрос. – Не полностью, чтобы не вызвать подозрения, но достаточно для того, чтобы происшествие стало чем-то незначительным, не стоящим внимания.

Он всё-таки нарушил основное правило менталистов, и если это обнаружат… Флину несдобровать. И ладно, если это просто студенты, но ведь магистры, ректор, которого буквально шантажом вынудили дать клятву, в конце концов. Дыхание перехватило от мысли, что брат поступился своими же личными установками ради Димки.

– Спасибо, – шепчу несколько раз подряд, схватив мужскую ладонь и крепко её сжимая. Из глаз готовы были хлынуть слезы благодарности.

– Лиза, – брат встал как вкопанный, преграждая путь другим пешеходам. Не обращая внимания на возмущения прохожих, он обхватил обеими руками моё лицо, и тихо, буквально на грани слышимости прошептал: – Вы моя семья. А для семьи я пойду и не на такое, если потребуется. Мы найдем выход из ситуации, даже если твой сын окажется юным божеством.