Владислав Олегович Ольшанский. Был женат, двое детей. Умер при загадочных обстоятельствах в возрасте тридцать шесть полных лет.

Три года тому назад.

- Мамочка? Мама, ты где?

Сладкий голос дочери ворвался в оболочку моей крепко окутанной капсулы. Я быстро подтянула ноутбук, закрыла крышку и перевела дух, собравшись с силами, а затем пошла в спальню.

Через пятнадцать минут мы с Зефиркой умыты и одеты уже находились на кухне, завтрак для малышуи был готов, осталось только разогреть. Усадила ребенка за стул, а сама принялась убирать в холодильник остывший завтрак для Кирилла. Не дрогнула, когда в дверном замке прокрутился ключ и даже не моргнула, увидев на пороге кухни знакомое радостное лицо.

- Доброе утро, Алина Сергеевна, - Лиза мне улыбнулась, как ни в чем не бывало.

– Доброе, – сухо ответила ей. – Будь добра, подай мне совок.

Ничего не подозревавшая Лиза бодро передала мне совок.

– Кирилл Александрович тебе что-то говорил о том, что ты сегодня мне нужна?

– Нет.

– Или может он упомянул о том, что я не справляюсь?

- Н-нет... - сразу поникла девушка, начиная догадываться, к чему все идет.

– А мужа моего ты зачем решила подставить? Или мне сделать подлянку? Это свои трусы ты оставила в детской?

– Мама, а что такая подлянка?

– Не сейчас, Злата.

Мой голос зазвучал резко и преимущественно с ледяной интонацией. Я понимала, что при дочери выяснять отношения не самый лучший поступок, только и обратно уже не сдашь. Сама не знаю, что на меня нашло, но остановить меня было поздно.

Лиза выглядела так, будто ей только что влепили пощечину, на которую она не имеет права ответить и держится вовсю, чтобы не скривиться от неприятных ощущений.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – все же с пробивающейся ноткой дрожи ответила она. Я усмехнулась.

- Ты ведь и за горничную здесь была и за няню? А за любовницу тоже хотела пойти?

Девушка молчала, никак не отвечая на мои выпады. Я уже было подумала, что сейчас она ответит и встрянет в перепалку, но Лиза неожиданно всхлипнула.

– Зачем вы так? - жалобно произнесла она, словно обиженный ребенок, не понимающий, в чем его обвиняют. Хотя и выглядит от силы на восемнадцать, ребенок и есть. – Я ничего плохого не сделала.

- Конечно. Мужу моему эти басни можешь рассказывать, он в них поверит охотнее.

Я подошла поближе и протянула руку, выставив ладонью вверх.

Лиза дышала так, будто собирается вот-вот расплакаться навзрыд, чуть ли не всасывая воздух вокруг себя. Поняв, что от нее хотят, она наконец вытянула связку и бросила ключи мне в ладонь, а потом рванула и убежала из дома, вытирая слезы рукавом. А у меня создалось стойкое ощущение чего-то сильно искаженного и ошибочного.

30. 30

- Алина, ну давай сколее иглать! Быстлее, здесь кузнечики уже хотят бегать! Мама, ну мам, ну мамочка-а-а!

В голове настойчиво гудели пчелы, а виски словно кто-то залил свинцом. Я уже привыкла, что дочь иногда называет меня по имени, поэтому реагировала спокойно.

– Сейчас, Зефирка, маме надо немного посидеть, – вытащила из общей массы новую игрушку, к которой она еще не успела потерять интерес, и поцеловала дочь в лобик, обхватив теплые щечки ладонями. - Поиграй пока с жирафиком, мама сейчас вернется.

Чем дальше, тем больше меня начинала сгрызать совесть и мне казалось, будто ощущение неправильности всего происходящего только растет. Что-то было не так и шло не в ту сторону, я это понимала.

Пошла в ванную, наклонилась над умывальником, чтобы умыть разгоряченное лицо и почувствовала, как из носа вдруг потекла теплая жидкость. Я коснулась пальцами и увидела кровь. Вода моментально окрасилась в розовый цвет, становясь более ярким цветом. В голове становилось все труднее и труднее, и это удивительным образом действовало, словно разрядами импульсов, пуская корни в разные части тела. Почему-то тревожно забилось сердце и дышать стало тяжело. Голова загудела и было ощущение, будто вот-вот что-нибудь случится, взорвется где-то петарда, только не снаружи, а изнутри. Интуитивно я набрала Кирилла, и тяжело дыша, уперлась в умывальник, чтобы хоть как-то себя удержать. В голове расплывалось, но я понимала, что мне надо продержаться, Зефирка… Играет в гостиной на ковре. Ее нельзя надолго оставлять одну.