- Нет, Кирилл, прости, - увы, но мне нечем его подбодрить. - Ко мне Ира приходила.

- Что хотела?

- Ее увольнять собираются.

- Вот как, - только и хмыкнул мужчина.

- Кирилл, - я все же решаюсь спросить. - Скажи честно, ты к этому имеешь отношение?

Несколько секунд звучала тишина. А потом он снова заговорил.

- Я как раз поэтому и позвонил, Арин. Хотел предупредить тебя. Ни в коем случае ничего ей не рассказывай... Если спросит про таблетки, скажи, что продолжаешь принимать.

- Хорошо, окей, но я все равно ничего не понимаю, - зажмуриваюсь, прикладывая пальцы к вискам. - Что с этими таблетками не так? Они мне и вправду помогали, - понимаю, что сейчас мне позарез нужна ещё одна. Да вот только нет их, Кирилл забрал.

- Алина... Я и сам пока не могу дать тебе ответ. Спокойной ночи, Алина. Теперь уже точно, - прощается он, и когда я смотрю в потухший экран, я понимаю, что он снова меня назвал Алиной. А я даже не возразила.

Девочки, раскачиваемся... Ох какие секретики нас ждут дальше))

11. 11

- Алина... Пливет, - Зефирка обычно активная и полна неисчерпаемой энергии, но сейчас девочка еле-еле передвигает языком.

Сердце так сильно сжимается, когда я вижу хрупкое тельце, обмотанное проводами. Это так несправедливо, что всё это происходит именно с ней.

- Привет, малышка. Ну как ты себя чувствуешь?

- Нолмально.

- Ты такая умница. Доктор сказал, ты была очень храброй девочкой.

- Угум... Только зивотик ещё немного болит. А ещё доктол заставлял меня пить невкусные лекалства и сказал, что от них у меня всё плойдёт. Получается, он совлал?

- Где у тебя болит? Покажи, - наклоняюсь, убирая чуть одеяльце.

- Вот здесь и вот тут, - малышка надавливает пухлым пальчиком. Я мягко поглаживаю больное место.

- Сейчас поцелую и все пройдет, - шепчу я.

- Алина... А ты мне сказку почитаешь, как папа? - внезапно просит малышка. Я теряюсь, словив себя на мысли, что не помню совсем никаких сказок.

- Какую сказку тебе почитать?

- Пло селого волка и класивую цалевну. Мне ланьше мама ее тоже читала... Я не помню, но папа говолил, что она мне каждый вечел пела колыбельную и лассказывала какую-нибудь сказку. А потом целовала в лобик.

- Вот так?
Наклоняюсь и оставляю маленький поцелуй, убрав волосики со лба. Это получилось спонтанно, необдуманно, только после этого я поняла, что сделала. Кажется, никто не заметил этой маленькой заминки кроме меня. Малышка кивает, сжимая крепче плюшевого кролика.

- А ещё папа говолил мне, что она потелалась... Алина, а как это потелаться? Она что, забыла как велнуться? - спрашивает Зефирка, на что я даже не знаю, что ответить.

- Да, малышка, именно так всё и было, - раздается голос Кирилла. - Но кажется твоя мама нашла дорогу домой...

12. 12

- Но кажется твоя мама нашла дорогу домой... - раздается голос Кирилла.

- Плавда? - с надеждой спрашивает Зефирка.

В этой комнате кажется затаили дыхание все, и я в том числе. Поднимаю глаза на Кирилла, в них застывает ничем неприкрытый ужас и страх. Зачем? Почему сейчас? Он правда хочет рассказать правду?... Я не была к этому готова.

- Правда, солнышко, - Кирилл, наблюдавший за нами со скрещенными на груди руками, наконец отлипает от подоконника. Он обращается к Зефирке, но глаза его при этом не отрываются от меня, как будто эти слова предназначены не ей, а мне. - Она очень сильно тебя любит и ждёт не дождется, когда тебе сама об этом скажет. Ей просто нужно всё вспомнить...

По моему затылку пробегают нешуточные ледяные мурашки. Я бы сказала, что мое сердце ухнуло в самые пятки, но оно проваливается куда-то ещё ниже, развёрзывая внутри бездонную воронку. У меня в животе появляется резкое чувство, будто я падаю и некому меня остановить. Наверное, оно называется безысходность.