– Бедная малышка, бедный отец, – прошептала нонна, а Рифас покачал головой:

– Харелт Фойртелерн не из тех, кто умеет прощать. А его дочери еще рано было вставать на крыло. Что же там произошло?

– Как же малышка могла оказаться в храме, если ее время не настало? – удивилась я. – Кто-то же ее туда привел.

– Да привел-то ее туда отец, – отозвался Риф, – это нормально, драконики и драконицы смотрят, как вылетают старшие, и потом меньше боятся. Ведь после вылета все собираются в дальнем храме, где детям дарят подарки. Взрослые дарят старшим драконикам, а старшие дарят малышам. Эти маленькие подарочки потом хранятся в семье.

– Могла ли она сама полететь? – Нонна стерла со щеки слезу. – Фойртелерн страшно любит дочь.

– Где же мать девочки? – нахмурилась я. – Почему не ищет? С высоты всяко проще найти дракошку.

– Там нехорошая была история, – вздохнула нонна Шавье. – Девочка бастард, мать ее пыталась, м-м-м, у драконов это называется «украсть кровь». То есть тайно забеременеть и родить ребенка, но в род отца не отдавать. Но молодая дурочка была слишком слабой, рождение ребенка лишило ее магических сил, и она покинула драконьи горы, прислав Фойртелерну ребенка в корзине.

– Мать Пресветлая, – охнула я, – а что, иначе нельзя было передать?

Нонна Шавье пожала плечами:

– Не знаю, эту историю обсуждали все подряд, тогда на Хранителя Северного предела многое вылилось. Да и девочке достается от сверстников. Дети жестоки, – нонна вздохнула, – уже сам пресветлый нон Арринтир говорил с упрямцем, убеждал найти жену, чтобы через ритуал дать девочке двух родителей. Но нет, Фойртелерн все еще ждет свою искру.

– Все еще ждет искру? – Я нахмурилась. – Так, может…

Договорить у меня не получилось. Перед глазами встала Энни, маленькая, со спутанными волосами, и моя драгоценная сестренка. Что-то мне не кажется, что Кристин будет дракошке хорошей матерью…

– Может, – кивнула нонна Шавье, – но я уже говорила вам, что рисунок леди Кристин Дьерран не читается. Сейчас трое драконов ищут своих Предназначенных. Хранитель Южного Предела, Хранитель Северного Предела и Хранитель Восточного Предела. Но последний выпустил искру лишь четыре года назад, так что леди Дьерран не может быть его Предназначенной.

– А Хранитель Северного Предела, как по мне, просто врет про искру, – понизив голос, проговорил Рифас. – Тот же Эрвитар уже раз пятнадцать уточнял, точно ли рисунок Предназначенной нельзя прочесть. А Фойртелерн молчит. Он вообще редко покидает свой предел.

– Стоит отдать ему должное, он сдерживает ледяную пустошь, – нонна Шавье погрозила Рифасу пальцем, – его отец был куда слабее, и северян едва не поглотила эта аномалия.

За пределами шатра послышался какой-то шум.

Мы с нонной и Рифасом осторожно подкрались к тканевой завесе, прикрывавшей выход, и прислушались.

– Всю ночь какая-то гадская птица цвиркала, вы что, не могли с этим что-то сделать?!

– Леди Дьерран, да не цвиркал никто, – устало отвечал незнакомый мне мужской голос, – у вашего шатра двое бойцов дежурили, они бы услышали.

– Значит, они не дежурили, а спали! – взвизгнула Кристин.

– Если бы они спали, – так же устало-равнодушно ответил мужчина, – вы бы сейчас ругались из-за храпа, ибо видит Пресветлая Мать, но Варл с Горром своим храпом способны стены разрушать. Оттого и селим их всегда вместе. Подобное к подобному, так сказать.

Я поперхнулась смешком и, понимая, что утренней встречи не избежать, вышла.

– Ты слышала ночью цвирканье?

Как назло, Кристин и мрачный усатый мужчина стояли близко к нашему шатру.