2. Глава 1

Беркутов приказывает собирать вещи и немедленно отправляться с ним в Москву.

— Сына можешь взять с собой, наймем ему няньку, пока ты будешь проходить процедуры, — произносит снисходительно, мол, так уж и быть, возьмём на себя твои трудности.

Но я не спешу. Мне что, срочно бежать за Матвеем, который, к слову, сейчас в садике? И тут меня осеняет: он не может увидеть ребенка! Матюша как две капли воды похож на биологического отца.

— Я не могу с вами сейчас ехать, — заявляю решительно, в коем-то веки нахожу в себе силы противостоять его бешеной энергетике. — Мне нужно решить несколько своих вопросов. На работе заявление написать, о бабушке позаботиться. И о сыне. Он со мной не поедет, останется здесь.

Вадим удивлен. Приподнимает бровь. Но не спорит, за что ему спасибо. Объяснять свою позицию я не собираюсь.

Он просто достает дорогой кожаный бумажник, вытаскивает из него пачку денег и бросает на стол.

— Это тебе на билет и на то, чтобы здесь все устроить. Найми хоть помощницу бабушке, раз решила свесить ребенка на ее плечи. — Послушно киваю, опустив голову. Непонятно, что он там подумал. Наверное, что я кукушка и непутевая мамаша. — Если через три дня тебя не будет, я лично приеду и притащу вас всех троих в столицу.

Вспыхиваю возмущенно. Гад. Привык, что все вокруг безропотно подчиняются. Властелин мира. И я бы послала его подальше. Если б не обещание, которое дала бабушке.

— Я приеду, — рявкаю в ответ. — Но не из-за вас! И даже не из-за Иры. Понятно? Можете спокойно возвращаться и не переживать. Раз пообещала — выполню.

Его моя дерзость нисколько не задевает. На лице ни один мускул не дергается.

— Сбросишь мне информацию о рейсе, как только купишь билет. Водитель тебя встретит в аэропорту, — произносит без эмоций и, не прощаясь, покидает дом.

А я падаю в кресло без сил. Еще пока не представляю, на что подписалась.

В комнату тихонько входит бабушка. Встает рядом и обнимает за плечи, прижимая мою голову к своему животу.

— Прости, Лерочка, прости старую. Я понимаю, как это тяжело. Но ты даже не представляешь, как Ирочка мучается.

Что?

— Так ты знала? – отстраняюсь и смотрю вверх. У бабули по лицу текут слезы.

— Да. Она просила никому не говорить, но когда я гостила у них прошлым летом, просто не смогла не пожаловаться. Я пообещала, что от меня никто не узнает. Они как раз готовились к первому этому, как его, суррогатному. Ира была полна надежд. Так радовалась. И женщину нашли хорошую. Но потом оказалось, что ничего не вышло. Не прижилось, или как там по научному, не знаю. Ира была в трансе, кое-как ее смогли привести в себя. Она уже начала подумывать о самоубийстве, — бабушка всхлипывает, и теперь уже я ее утешаю. Обнимаемся и ревём вместе.

— Но ведь нет никаких гарантий, что у меня приживется, — успокоившись немного, высказываю сомнение. — Что тогда?

Она берет в свои сухие ладони мои.

— Да ты попробуй! Ну нет, так на нет и суда нет. Поеду туда и буду с Ирочкой круглосуточно, чтобы беды не натворила.

Ох, сложно все это. Но разве теперь я могу отказаться? А ведь раньше мне казалось, что сестра очень разумный человек. И мужа себе под стать выбрала. Ан нет.

— Я попробую, но не думаю, что наше родство сыграет большую роль. Может быть у них с Беркутовым какая-то несовместимость, раз так все плохо? — это предположение кажется мне вполне логичным.

Но бабуля удивляет в очередной раз:

— Зато у тебя с ним хорошая совместимость, — бормочет под нос, и я вздрагиваю. Догадалась? — Что ж ты думала, я не замечу, как Матвейка на него похож? Сразу поняла, кто отец. Да лезть не стала в душу.