– Послушайте, я вас прошу. Вы не можете увезти Лерочку. Ее надо показать врачу. У малышки высокая температура... – но мужчина и слушать не хочет.

Он бросает на меня косой взгляд:

– С тобой разбираться буду позже, – грубо оборвал, – а в больницу мы заедем по дороге сами.

Доктор покосился на меня, потом на незнакомца и пожав плечами кивнул медсестре.

– Так и запишем. Родители не в адеквате. 

Но дальше происходит, что–то странное непонятное.

Лерочка снова начинает кричать, да так громко, что у меня сердце заходиться от переживания за нее. Незнакомец замирает на полушаге у входной двери.

– Почему она плачет? – взволнованно спрашивает мужчина.

– Господи– Боже мой! Я же не просто так вызвала скорую, – укоризненно качаю головой и сокращаю между нами расстояние в считанные секунды, протягиваю к нему руки, – дайте ребенка. Пусть ее осмотрит доктор. 

Незнакомец смотрит на меня пристально, изучающе.

– Не будьте глупцом. Здоровье Лерочки превыше вашего цинизма и надменности, – подхватываю малышку под спинку., мужчина колеблется и в этот момент крошка хрюкает носиком и закашливается, да так сильно, что вижу в глазах новоявленного папаши неподдельный ужас.

– Дайте сюда, – забираю ее из рук незнакомца и прижимая к себе ставлю столбиком.

– Дайте ребенка, – командует доктор и я подхожу к нему, – как давно ребенок болеет? 

Дальше все происходит очень быстро, оперативно.

Я рассказываю подробно о том: когда заболела Лерочка, когда у нее поднялась температура, когда начался кашель и много всего того,  что знаю и рассказать могу тоже только я. 

Несколько раз бросаю украдкой взгляд на незнакомца, потому как его тяжелый взгляд почти осязаем. Я чувствую как он смотрит на меня. Его взгляд как рентгеновские лучи сканируют меня, не дают расслабиться. Заставляют все время держатся в напряжении.

– Не знаю что у вас тут происходит, – доктор обеспокоенно смотрит то на меня, то на незнакомца, – но ребенка нужно срочно госпитализировать. Я подозреваю пневмонию, а для такой крохи исход, – он сделала выразительную паузу, от которой у меня заломили ноги, – в большинстве случаев заканчивается летальным исходом.

– Да, что вы такое несете? – в голосе незнакомца послышались угрожающие нотки.

– Правду, – в той же тональности отвечает ему доктор, – и если вы сейчас откажетесь от госпитализации и ребенок умрет, то вы за это будете нести уголовную ответственность, – закончил он свою пылкую речь.

– Мы едем доктор, – я вскакиваю с места, и иду в спальню, но проходя мимо незнакомца притормаживаю, – уж не знаю какой из вас выйдет отец, если вы готова ради своейго…

– Цинизма? – обрывает он меня, как будто насмехается.

– Не важно, но я надеюсь в вашей голове присутствует здравый смысл и вы понимаете, что сопротивляться обстоятельствам бесполезно.

– Свидетельство ребенка и свой паспорт взять  не забудьте, – окликает меня доктор.

Я чувствую как мои колени не спертимо начали трястись и все тело охватила слабость. Я захожу в спальню и плюхаюсь на кровать, потому как ноги подгибаются.

Я понимаю. Это конец.  Я так храбрилась перед незнакомцем и врачом, хотя на самом деле испытывала дикий страх от того, что отец Лерочки, просто даст мне пинка под пятую точку. Заберет девочку и все... больше я ее никогда не увижу. А еще же этот мерзавец и в полицию заявление напишет от него можно ожидать всего чего угодно.

Я непроизвольно всхлипнула и спрятала лицо в ладонях беззвучно заплакала.

– Эй, ты! – голос незнакомца грубый, хлещет как кнут. 

Я вскидываю заплаканной лицо. Сейчас мне все равно, как я выгляжу. Мои силы на исходе. В этом бою я проиграла.