Мгновенно забываю о голоде и пригоревшей кастрюле. Обнимаю маму и прячу лицо у нее на плече. Не хочу, чтобы видела, как дрожат мои губы.

— Все будет хорошо, — обещаю и глажу ее по спине. — Знаешь, возможно, нам все же удастся расплатиться с долгами и оплатить твою операцию. Так что выше нос, мама.

— А вот мне с тобой никогда не расплатиться… Я так виновата перед тобой. Если бы не Семен, у тебя было бы совсем другое детство. Может быть, бедное, зато более счастливое. Мне так хотелось найти идеального мужчину и создать идеальную семью — такую, как на картинке.

— Все в прошлом, мама, — произношу и чувствую, как предательски пощипывает в носу. — Ты дала мне такое детство, которое смогла. Я не в обиде. А теперь, хватит грустить, идем ужинать.

Открываю принесенную из магазина тушенку и заправляю ей переваренные макароны. Посыпаю зеленью и подаю на стол, сформировав нечто, похожее на торт. Не слишком аппетитный, но вполне съедобный.

— Как будто у меня именины, — хихикает мама. Вдруг делает серьезное лицо и спрашивает заговорщическим тоном: — Нашелся донор? Нам повезло?

Давлюсь макаронами и словами, которые ни за что не произнесу вслух. Мама не должна узнать, какой ценой может решиться проблема. Пусть этот груз ответственности висит камнем только на моей шее.

— Можно сказать и так, — произношу задумчиво. — Правда, этого донора сначала нужно проверить, вдруг у вас несовместимость?..

— Ну да, ну да, — живо соглашается мама. И, к моему счастью, обрывает этот неприятный разговор.

А спустя пять дней на мой телефон поступает вызов. Достаю сотовый из кармана, смотрю на номер и начинаю дрожать. Звонят из клиники.

— Инга, могу я отойти ненадолго? — умоляюще смотрю на старшего продавца.

Не могу же я обсуждать суррогатное материнство при клиентах. Получаю согласный кивок от Инги, и бегом мчусь в подсобку. Затаиваюсь между коробками с цветами и ежась от прохладного воздуха кондиционера, принимаю вызов.

— Ваша кандидатура одобрена! — радостно объявляет из трубки голос Анны Николаевны. — Наш клиент примет вас у себя дома, чтобы переговорить и обсудить все детали. Записывайте адрес.

Трясущимися руками царапаю адрес на клочке бумаги и, запрятав глубоко в карман, спешу обратно в салон. Возвращаюсь к работе, но мысленно готовлюсь к встрече. Что сказать будущим родителям? Интересно ли им вообще знать что-то обо мне?

То и дело касаюсь кармана, проверяя, не вылетела ли записка с адресом. Чувствую одновременно слабость и небывалый эмоциональный подъем. Будто во мне борются две стихии, и ни одна не может победить.

Кое-как дожив до конца рабочего дня, отправляюсь по указанному адресу. Приходится потратиться на такси, так как уже поздно, да и рейсовые автобусы редко ходят в ту сторону.

— Вы, наверное, горничной хотите устроиться? — интересуется водитель.

Утвердительно киваю, не имея никакого желания обсуждать личные дела.

— Вам бы перекраситься, — водитель не собирается ехать молча. — У меня сеструха двоюродная хотела место в особняке получить. Не взяли. Сказали, хозяин рыженьких терпеть не может.

— Странно… — замечаю я.

Хозяин не терпит рыженьких горничных, но желает ребенка с такой внешностью? Что-то не сходится.

— Он вообще своеобразный тип, — фыркает водитель. — Представляете…

Он явно намеревается рассказать какую-то историю, но я не в силах слушать. Слишком нервничаю, чтобы усваивать хоть какую-то информацию. Прошу внимательнее следить за дорогой, обрывая разговор.

Такси останавливается возле массивных ворот особняка в стиле русского дворянства. Роскошный дом с белыми колоннами, террасой и огромным садом для прогулок выглядит весьма презентабельно. Целых три этажа с высокими окнами, изящными балкончиками и черепичной крышей. Словно дом из мечты.