— Все так тяжко? — удивляется Даня. — Странно, мне сказали, что ты уже хорошо себя чувствуешь и на тебе все, как на собаке, почти зажило…

И вновь тишина в ответ.

— Ты что молчишь? Ничего мне не ответишь?

— Даня, — грозно шипит Молот, — никто не планирует убийство громко, тем более твое. Отвези меня обратно. Я уже понял, что мне надо делать. — И достав мобильник из кармана, набрал знакомый номер:

— Приезжай.

12. Глава 12

Люба

Два брата-акробата остались на улице, а я забежала в дом и скрылась за дверьми отведенной мне комнаты. Надо что-то делать, иначе… иначе что-то будет, и явно не самое лучшее для меня.

Хожу из угла в угол, размышляя, что делать. Сгрызла уже себе два ногтя, но ничего дельного в голову не пришло. Как ни крути, думая о своем положении и вариантах развития событий, поняла, что единственный мой путь к побегу — только бабушка Романа. Она вроде нормальная женщина. Если одолжит свой телефон, да подсобит перебраться через забор, то я буду ее благодарить до конца своих дней, даже свечку ей поставлю.

Выглядываю в окно удостовериться, что парни еще на улице, но никого не обнаруживаю.

Опасаясь столкнуться с ними в коридоре, на цыпочках крадусь в сторону кухни.

— Лариса Хусеевна, — окликаю я ее, — можно с вами поговорить?

— Да, конечно, — женщина подходит к раковине и смывает с рук красную жидкость, а после, вытерев их насухо, садится за стол и меня приглашает присоединиться. — Что ты хотела, девочка? Я ужин готовлю, но пару минут могу поговорить.

— Тут такая ситуация, — начинаю я, сразу приступая к разыгрыванию спектакля, — у меня разболелся живот, — как бы намекаю ей на «женские» дни, — хотела попросить вас дать мне телефон позвонить маме. Она мне готовила какой-то отвар, и мне сразу легче становилось. Хотела попросить у нее рецепт. Одолжите телефон?

Взгляд бабушки сразу становится сочувствующим, а мне делается стыдно за свое вранье, но когда она протягивает мне свой мобильник, я безмерно рада, так как ее модель может определить геолокацию.

Тихо, с ноткой боли в голосе, сыплю слова благодарности, не забывая при этом скорчить болезненную рожу, беру телефон и отхожу в сторону.

Ничего не подозревающая женщина участливо улыбается, встает из-за стола и вновь принимается за работу.

Я же, с телефоном в руках, выхожу из кухни и спешу на улицу, чтобы позвонить Алинке.

Она берет трубку со второго гудка.

— Алинка, это я, Люба.

Она начинает чуть ли не орать в трубку о своем беспокойстве за меня и желании позвонить в полицию.

— Алинка! — грозно перебиваю ее. — Ментов точно не надо! Слышишь! Вышлю тебе геолокацию, найди меня, окей? Давай сегодня, после полуночи. Я проберусь к забору, и ты меня заберешь. Сможешь?

— Конечно, Люба! Но ты уверена, что не надо? Они бы нам помогли, если что.

— Уверена, уверена. — «Если бы узнали, с удовольствием меня бы закрыли за решетку», — добавляю про себя, а ей отвечаю: — Все, договорились, после полуночи жду тебя у ворот!

— Окей, до встречи, и будь осторожна, Люб, хорошо? И учти, с тебя живой не слезу, пока мне все не расскажешь!

— Да, да... — отмахиваюсь от ее требований.

— Я серьезно, ты меня так перепугала, что я заставила папу сходить к твоим, узнать, как у них дела и что им о тебе известно...

Сердце сжалось и как будто замедлило свое биение. Уже несколько дней я нахожусь в совершенно другом мире, где нет моих родителей и со мной происходят такие вещи, о которых раньше и помыслить не могла. Затаила дыхание в желании услышать, что они меня ищу, беспокоятся…

— И что он узнал? — осторожно спрашиваю, чтобы понять, какими словами объясняться с матерью при встрече.