Парню лет двадцать пять, явно богат. Одет как обычный современный молодой человек: джинсы в обтяг, светлая футболка и пиджак сверху. Никаких золотых цепей или перстней я не увидела. В одной руке у него мобила от «откушенного американского яблока», а во второй были ключи от машины, которые он положил в боковой карман брюк, когда подошел к Роману.

На лицо вполне себе симпатичный парень, без модной бородки, чисто выбрит, белолицый, с прямым, немного длинным носом, но его он не портит, а скорее придает какого-то шарма. Темные брови и ресницы красиво подчеркивают его светлые голубые глаза, что редкость у людей их национальности, я думаю. Вон даже у Молота глаза карие, светло-карие, если быть точнее. Я это сегодня отчетливо рассмотрела, пока кормила его с ложечки.

Воспоминания о нашем неоднозначном обеде заставили мое сердце биться чаще. Кровь прилила к лицу, и щёки сделались пунцовыми. Приложила к ним ладони и ощутила, что те действительно горят.

Стоп, это неправильно, я должна его ненавидеть, а не смущаться от мыслей о нем! Что за бред!

— А почему у нашей девочки такой яркий румянец? Что за мыслишки появились у нее в голове, когда она смотрела мне в спину, или куда обычно смотрят девчонки, когда от них отворачиваются парни?

Поднимаю взгляд и обнаруживаю, что Данияр выкатил кресло с Романом и уже встал на дорожку по направлению в сад. Теперь он находится от меня в паре метров, что дает мне возможность увидеть его накачанную филейную часть. И, черт побери, я сейчас действительно на нее смотрю.

Молот выглядывает из своего кресла и смотрит на меня, наверное, пытаясь понять, действительно ли я покраснела от вида офигенской фигуры его братца.

— Данияр, никто не запрещает тебе считать себя царем горы, но, прошу, знай высоту своей горки.

— Ох, Ром, надеюсь, вы тут надолго. Хочу поближе познакомиться с твоей пассией, она определенно другая.

— Даня! — взрывается Молот. — Может, уже хватит! Ты же видишь, она на тебя не ведется.

— Как и на тебя, — серьезно отвечает Данияр, смотря мне прямо в глаза. И я понимаю, что все это легкое заигрывание — всего лишь маска. А за ней прячется очень сильный и яркий ум, который с лёгкостью распознает внутренний мир других. — Я же прав, Люба?

Взгляд Молота, направленный на меня, ничего хорошего не предвещает, а требует, чтобы я отрицала очевидное. Но я не буду. Пусть сам разбирается.

— Думаю, что вам, братьям, надо остаться наедине и пообщаться. К тому же я уже нагулялась. Пока всем.

Разворачиваюсь и ухожу от них, а точнее, убегаю.

11. Глава 11

Рома

В это же время в саду:

— Так это она, та самая Люба? — интересуется Данияр.

— Отстал бы ты по-хорошему, — устало отвечает Роман.

— Значит, она, — весело произносит Даня, радуясь, что сообразил. — И что? Что такой угрюмый? Не дает?

— Да пошел ты! — безэмоционально парирует Молот.

— Не дает, — с горьким выдохом констатирует Данияр. — Ну ты пнем-то не сиди, действуй. Тем более в таком-то состоянии.

— Так все дело именно в этом. Ничего не могу сделать, инвалидом себя чувствую.

— Дурак, пользоваться надо этим, — беззлобно наставляет Даня. — Девчонки любят ущербных...

— Эй! — сопротивляется Молот, хочет развернуться, чтобы врезать наглому братцу.

— Дослушай и не перебивай, — уворачиваясь от удара и насмехаясь над Ромкой, говорит Даня. — Девушки любят быть нужными, полезными. Они хотят, чтобы в них нуждались. Им нравится пожалеть, приласкать… — И, взяв небольшую паузу, продолжает: — А ты хоть в состоянии задобрить ее, м?

— Да, черт побери… — устало вздыхает Молот, потирая лоб.