— Невеста, значит? — задумчиво потираю подбородок. — Отлично сработано, госпожа будущая Солнцева. И когда ты решила лететь в Германию? Ко мне?

— Неделю назад. Но надо было завершить несколько дел дома и лишь потом пускаться во все тяжкие, — рассказывает воодушевлённо, а продолжив, так вообще почти смеётся. — А потом ты позвонил и сказал, что прилетаешь и дату своего отлёта не называл до самого дня прощания. Я так боялась, что мы на одном рейсе полетим, и сюрприз не удастся. Ну, ты только представь — садимся мы в самолёт и оказываемся соседями. Вот это бы смех был.

— Безумная.

— Ну, в общем, вот так мы с моими чемоданами и прилетели, — заключает она, указав на два небольших чемодана на колёсах, которые оставила около диванчика. — Тёма, прошу, не ругай телохранителя, которого ко мне пристроил. Я слёзно молила его молчать и пообещала, что ты его не уволишь. Не уволишь же?

— Надо бы, — произношу, зловеще посмотрев на любимую. — Верность мне променял. Но в этот раз только выговором обойдёмся. Я рад, что ты прилетела, малышка! Ты даже не представляешь, как сильно я рад.

— Я тоже, — признаётся и её щёчки слегка краснеют. — Долго думала, а потом решила: будь что будет!

— Адель, господи! — выдыхаю, не зная, чего хочу сильнее — обнять её сейчас, поцеловать или схватить её и сбежать куда глаза глядят. — Ты не представляешь, как долго я этого ждал… Наконец, ты моя полностью, — произношу и кладу руку ей на ногу, медленно проводя ею вверх и снова вниз. В этом платье и нога на ногу она выглядит ещё вкуснее, чем обычно. — Только моя…

— Господин Солнцев, — доносится голос секретарши из селектора, — через десять минут у вас совещание.

— Чёрт, — ругаюсь, зло посмотрев на аппарат, сообщивший мне ужасную новость. — Сегодня я возненавидел свою работу и то, что в обязательном порядке должен присутствовать на этом долбаном собрании. Отменю его, к чёрту! Не до него сейчас! Меня увести хотели и меня любимая девушка застала с другой! Надо извиняться! Долго и…

— Нет-нет! — тут же начинает переубеждать меня Адель, перебивая. — Я мороженое хочу! Иди работай! Если ты перестанешь работать, то не сможешь мне купить мороженое и наполеон! Поэтому марш на совещание! Живо! Встаём и идём работать!

— Адель!

— Я всё сказала! — заявляет, высокомерно посмотрев на меня и скрестив руки на груди. Но заметив мою вздёрнутую вопрошающе бровь, сдаётся. — Тёма, я не хочу мешать твоей работе. Ты не должен из-за меня менять свои планы. Я тихо посижу здесь и подожду. Сама поработаю немного, и дома мы сможем уделить время лишь друг другу, не думая о работе.

— Нет, — неожиданно заявляю я и хватаю её за руку. — У меня идея! Гениальная! Как быть на совещании и не расставаться с тобой. Ты просто пойдёшь со мной! Решено!

— Нет! Нет! Нет!

— Да! Да! Да!

— Нет, Тёма, — повторяет, покрывшись краской. — Я не могу, — опускает глаза вниз и поднимается с кресла, всё так же не поднимая на меня глаз. — Я хотела сделать грандиозный сюрприз, — неловко поднимает взгляд и, потянувшись к поясу на своём платье, развязывает его, демонстрируя мне свой черно-лиловый комплект «сюрприза», которое платье перестало скрывать, стоило развязать пояс. Как и чёрные чулки на подвязках. 

О господи! Чулки!

Мне срочно надо подышать! Или отвезти Адель домой и не выпускать из постели, пока не успокоюсь.

— Адель, — шепчу, сглатывая. Сил оторвать взгляд от желанной картины нет. И не должно быть.

— В общем, это платье выглядит приличным и нормальным, только если я сижу. Не стою и никуда не иду. Оно развязывается всегда и… В общем, это только для тебя сюрприз, а не для всех на совещании. Поэтому я посижу тут и подожду тебя!