— Это антидот.

Бросает мне ампулу и шприц, которые я чудом успеваю поймать.

— От чего? — спрашиваю я, совершенно сбитая столку.

— Так, ты хочешь спасти Лютого или нет?

В другое время я бы ответила ему рифмой покрепче, но я не в том положении, чтобы торговаться с этим психом.

Я понимаю, что меня сегодня ждут торги похлеще. С временем, которое играет против меня.

Поэтому сейчас, стоя на коленях перед Лютым и держа в руках шанс на спасение в виде шприца с антидотом, мне хотелось лишь одного… Отмотать время вперед, когда все останется позади.

Когда я точно буду знать, что все сработало.

А что если Ветров подсунул мне пустышку? Или, наоборот, дал мне ампулу со смертельной дозой яда или что там ввели его ребята?

Но, опять же, у меня не было выбора. Придется идти ва-банк и рисковать.

— И-игнат, ты только не шевелись, — говорю я, чем удостаиваюсь от Лютого очередного «фейспалма» одними глазами.

Не обращая на это никакого внимания, подношу набранный шприц к его шее и целюсь примерно в ту точку, которую мне показал Ветров на себе.

Вдох-выдох. Ну же, Лея, сделай это?

Одним движением руки ввожу иглу Игнату в шею и впрыскиваю все содержимое шприца.

Убираю и зачем-то закрываю глаза.

Я это сделала. Неужели я это сделала?

Нет, нужно проверить, все ли в порядке с Игнатом.

Открываю глаза и понимаю, что… что-то пошло не так!

Почему я так думаю? Да потому, что Игнат, он… лежит передо мной с закрытыми глазами без малейших признаков жизни. Я не вижу, чтобы его грудная клетка вздымалась от дыхания…

— Что же я наделала?! — отбрасываю шприц в сторону и тормошу Лютого, пытаясь то ли привести в чувство, то ли оживить.

— Так, так, так… Пульс, надо проверить пульс, — бормочу себе под нос и трясущимися руками приставляю пальцы к его шее.

Замираю, пытаясь расслышать биение сердца, но…

— Нет! Нет, нет, нет, не может быть!

Пульса нет. Совсем нет!

Получается, что…

Неужели я собственными руками убила Игната Лютого?..

5. Глава 4

Игнат

Малышка испугалась. Я видел это по ее глазам, по трясущимся рукам.

Боялась, но хотела меня спасти. Сомневалась до последнего, что-то бормотала себе под нос, но я не мог расслышать — из-за этой гадости, что пустили по моим венам, все мои органы чувств вышли из строя.

Все, да не все.

Горячее волчье сердце ходило ходуном, и всему виной была ее близость.

— И-игнат, ты только не двигайся…

Очень смешно. Я уже говорил, что пока ротик этой малышки закрыт, она еще терпима? А вот откроет, и все, злит меня до ужаса.

У меня уже была мысль, чем я могу занять ее рот, ничем хорошим эта мысль не закончилась. Холодный душ и попытка успокоить проснувшегося волчонка.

Ну да, было дело. После одного раза я запретил себе даже думать в этом направлении. Мне хватало проблем, да и не пристало взрослому мужику пускать слюну на эту студентку, проще говоря, козу мелкую.

Мелкую и строптивую.

Если бы не запечатление, все было бы проще. Например, не лежал бы тут, как мешок дерьма, ни чувствуя ни рук, ни ног, не говоря уж о других органах.

Лея делает вдох-выдох и фигачит мне в шею свой укол, который, как я понял из ее монолога, дал этот ушлепок недоделанный, Ветров.

Выпускает все содержимое мне в кровь и, вытащив иглу, закрывает глаза.

А я чувствую, что все. Не могу дышать, не могу соображать. Отключаюсь.

Неужели все? Финита ля комедия?..

Не, ну, малышка Лея тоже, нашла кому доверять!

Только дайте прийти в себя, я этого малолетнего подонка раскатаю по асфальту…

— Игнат, пожалуйста, очнись! Не умирай! — причитает Лея, тормоша меня что есть силы.

Я бы рад открыть глаза, подвигать конечностями, успокоить ее, но, сука, не могу.