– Готовить умеешь? – она качнула головой. Ну да, глупость спросил, девчонку, небось, с детства с ложечки кормили. У меня вырвалось пренебрежительно: – Маркиза.

 Она сморщила носик. Плюхнулась на табурет, стоящий у стола.

– Способ, которым меня доставили в этот дом, похож на похищение. Обычно в таких случаях требуют выкуп. А учитывая то, что ты спокойно светишь мне своим лицом, меня живой не вернут?

– Откуда такие познания?

– Сериалы смотрю.

 Я усмехнулся, вытащил с подставки длинный нож. Глаза рыжей наполнились испугом, но когда я взял еще и доску и начал нарезать колбасу, испуг в бирюзовых глазах мгновенно исчез.

– Убивать тебя никто не собирается.

– Тогда что тебе от меня надо? – спросила девчонка, поддавшись чуть вперед. Свое большое декольте она буквально положила на стол, и я, не удержавшись, уставился на манящую ложбинку.

– Дождись вечера, – резко отвёл глаза. – Придет Батя и все тебе объяснит. И, прошу тебя, веди себя нормально, без выкрутасов. Иначе запру в комнате, приковав к батарее.

– Батя? – нахмурилась она, обратив свое внимание именно на это слово. – Твой отец?

– Нет, он мне не отец.

– А кто?

– Один хороший человек.

4. Глава 3

 Хороший человек, угу.

 Хорошие люди других людей не похищают. Ну, и не приказывают это делать. А меня, стало быть, по приказу этого Бати доставили сюда. Кто он вообще такой? Знакомый папочки? У меня таких точно нет и быть не могло.

 Парень, между тем, ловко орудовал ножом. Колбасу нарезал тонко. Я следила за холодным оружием в его руках, однако при этом не чувствовала страха. Он появился, лишь когда голоторсый резко вытащил нож из деревянной подставки.

 Кстати, торс...

 Хорош. Даже очень, с развитой мускулатурой: плоский живот с кубиками, рельеф на широкой груди... а как играли мышцы на мужских предплечьях...

 Что-то я залюбовалась. Отлипла от его плеч и перевела взгляд на лицо.

 То, что он симпотный, я еще в клубе приметила. Холодная синева глаз, взгляд хитрый, с прищуром, тёмные волосы, чёлка падает на лоб. Губы не тонкие, но и не чересчур пухлые. Парень высокий, я едва доставала ему до плеча.

 Я даже не сомневалась, что это он меня вчера сюда притащил. Вон, на руке царапины – моя работа.

 Стоп!

 И чулки, стало быть, тоже снял он?

 Что еще сделать со мной успел?

 Представив варианты, я зажмурилась. Без сознания же была, не помнила ничего.

 Я прислушалась к телу, но ничего особенно не почувствовала. Значит, не тронул?

 На маньяка он не похож. А вот нечто шкодливое в парне улавливалось. Смотрел он иногда на меня странно, говорил лукаво.

 Он протянул мне бутерброд. С сомнением посмотрев на ломоть хлеба под колбасой, я все же взяла предложенное. Хотя такое я не ем. Мучное вредно для фигуры.

 Но я все же откусила. Начала вяло жевать, наблюдая за тем, с какой охотой парень ел точно такой же бутерброд. Ел и косился на меня с усмешкой. Я вдруг закашлялась, и мне тут же открыли банку газировки.

 Пока я пила, парень, чьего имени я так еще и не узнала, шагнул в сторону, достал с полки лист и карандаш. Положил это передо мной и произнес:

– Вот, пиши, что тебе нужно. Шмотки там, бабские принадлежности. Все купят и привезут.

 Взяв карандаш, я уставилась в белый лист, но потом резко подняла голову и спросила:

– То есть я здесь надолго?

– Ну, на свадьбу свою точно не успеешь. Уж извини.

 Не скажу, что его ответ меня сильно расстроил. Да он меня скорее обрадовал! Я едва сдержала улыбку, представляя, как расстроится Яков. Но затем напомнила себе, что расслабляться не стоит. Слава богу, что ко мне не пристают, не домогаются, дали попить и поесть. Я вроде как свободно передвигаюсь по дому... Но кто знает, что будет, когда придет этот Батя?