Он едва держал себя в руках. Не будь люди, стоящие перед ним, его собственными родителями, он бы придушил их на месте. Как бы там ни было, как бы ни поступила Аня в прошлом, она приходила, зная, что ее ребенок от Ника. Как она сказала?

«Когда я обивала пороги дома твоих родителей»

Она приходила и не раз, приходила, чтобы поговорить с ним, пока он находился далеко от родного города.

— Этот выродок не твой сын, мало ли от кого эта девка родила, — выплюнула мать, не подумав о последствиях. Ее взгляд наполнился ужасом, когда Ник с неприкрытой яростью на лице, двинулся в ее сторону. Женщина поняла: на этот раз ей удалось вывести сына из равновесия.

— Это, мать вашу, мой родной сын! — заорал Ник так, что Зинаида Аркадьевна вновь схватилась за сердце, только на этот раз оно и впрямь грозило выскочить из груди. — Я, по-твоему, идиот, мам? Он моя копия! — продолжил греметь на весь дом Варшавский.

— Откуда мы могли знать, — продолжила гнуть свою линию мать, — да и что это меняет, зачем тебе ребенок от этой дряни. Я же помню, как ты убивался. Да и какие там гены, ты хоть себе представляешь, что из этого ребенка получится в будущем?

Ник ушам своим не верил. Нет, конечно, он понимал ненависть матери по отношению к Ане, но считал, что это лишь последствия их с Ветровой разрыва. Ник действительно убивался, пил как не в себя, даже будучи женатым и вполне себе устроенным в жизни, он долгое время не мог забыть Аню, утопая в болоте из собственной боли. Но сейчас Нику показалось, что эти ненависть и неприятие проснулись в матери Ника задолго до их с Аней расставания. А то, с каким пренебрежением и даже отвращением говорила мать о родном внуке и вовсе добило Варшавского. У него волосы на голове дыбом встали.

— Она что, снова появилась в твоей жизни? — фыркнула мать, а во взгляде ее зародился непонятный Нику страх. — Только не говори, что решил вернуться к этой дряни. Мы не позволим, Ник.

— Что прости? — Ник даже не сразу осознал сказанное матерью.

— У тебя есть семья, жена в конце концов…

— Лучше остановись, мам, иначе я за себя не ручаюсь, — процедил Ник и взметнул руку вверх, делая знак отцу, чтобы тот даже не думал вмешиваться. Его и раньше не сильно интересовала жизнь сына, так пусть и впредь держится в стороне. — Вы кто такие, чтобы диктовать мне, как строить свою личную жизнь? Я, мать вашу, пропустил четыре года жизни своего сына! А тебе еще хватает наглости говорить о том, что ты чего-то мне не позволишь, — на последних словах Ник снова сорвался на крик, чем изрядно напугал мать.

Еще никогда он не позволял себе говорить с родителями в таком тоне. Ник вообще был человеком уравновешенным и спокойным, ровно до того самого момента, когда узнал о сыне.

— А теперь слушайте сюда, — четко выговаривая каждое словно продолжил Ник, — сейчас вы одеваетесь и проваливаете отсюда на все четыре стороны. Я тебе в прошлый раз сказал, что не позволю лезть в мою жизнь, — обратился он к матери, — надеюсь сейчас ты меня услышишь. И даже не думай подходить к Ане, — пригрозил Ник, заметив во взгляде матери недобрый огонек, — тебе не понравятся последствия, мама, потому что это моя семья и я раздавлю любого, кто хотя бы подумает причинить им вред.

— Как ты смеешь…

— Смею, мама, я вас предупредил, а теперь я попрошу покинуть мою квартиру, мне ребенка еще кормить.

— Ник, послушай, — мать решила зайти, с другой стороны, заметно смягчив тон и убавив гонору. — Ты ведь не знаешь наверняка, чей это ребенок и…

— Пошли вон, — остановил ее сын.

— Ник, — снова отец.