Почти все одноклассники уехали на озеро с палатками. А здесь, в бильярде, веселятся знакомые из моей параллели. Я тоже хотела на озеро. Собиралась.

Но есть один человек, который сегодня вернулся в город.

И я его жду.

Готовлю коктейли, передаю официантке. Поглядываю на телефон и прикидываю - Егор сказал, что приедет к полуночи.

И зайдет сразу в бильярд, ко мне.

Почти пять лет мы не виделись.

И я жутко волнуюсь, сажусь на корточки за стойкой и торопливо расчесываю длинные кудряшки, всматриваюсь в зеркальце и поправляю макияж.

- Привет. Есть кто, - сквозь музыку звучит над головой знакомый голос, и я торопливо выпрямляюсь.

Бросаю взгляд на темноволосого парня по ту сторону и замираю.

Я кучу его фото видела из разных уголков мира, мое утро начиналось с новостей в его блоге, с его сообщений. Он с матерью так и не помирился. Зато общался со мной, нас связывают годы и километры печатных слов.

И вот он рядом, и мне с визгом хочется кинуться ему на шею.

- Привет, - повторяет он. Улыбается. Оглядывает меня, и темные глаза блестят в неярком освещении бара. - Какой красивый малыш тут работает, - он наклоняется над стойкой. - Нальешь мне чего-нибудь? Я только с самолета, устал дико.

- Кофе, - предлагаю и робко улыбаюсь в ответ.

Ему идет белая рубашка. Верхние пуговицы расстегнуты, на шее болтается черный шнурок с каким-то железным медальоном. Встаю на носочки и смотрю на его мешковатые синие джинсы, светлую обувь.

- Всех гостей так разглядываешь? - он опирается локтями на стойку.

- Тебя только.

Рот разъезжается до ушей, прикрываюсь ладошкой, я так соскучилась, но держусь. Жду, чтобы он сам меня обнял, к себе прижал.

- Приятно, я, значит, особенный. Что ты там говорила, кофе есть, - он усаживается на высокий табурет.

Быстро давлю кнопки кофемашины, дергаю к себе поднос. На него кладу два пакетика с сахаром, салфетку, ставлю чашку с ароматным американо и разворачиваюсь к стойке.

- Печенье?

- Нет.

Не отводя от меня глаз он отпивает кофе.

Негромко бубнит телевизор, играет радио, гости с глухим стуком гоняют шары по зеленому сукну. Из закутка в углу бара звучат раскатистые взрывы хохота - выпускники празднуют.

Егор слегка поворачивает голову.

- А школьники вовсю гуляют, да? - он с любопыством оглядывает девчонок в коротких платьях, с красными ленточками выпускниц через плечо.

У меня тоже такая есть, но на работе я ее сняла, лежит под стойкой. Наклоняюсь, хочу гордо достать ее и ему показать.

- А у меня у сестры тоже выпускной сегодня, - Егор ставит чашку на поднос. - Только я ее там не вижу.

Он улыбается мне.

Хихикнув, киваю.

От нетерпения постукиваю туфлей по полу. Я три недели, засыпая, представляла нашу с ним встречу.

Что вот он подойдет ко мне, и в удивлении ахнет, и скажет, что был прав тогда, на свадьбе наших родителей. Когда сказал, что я красавицей вырасту, обязательно.

А для меня его мнение так важно.

Под подушкой его фото лежит.

И он ведь кучу раз за все эти годы просил прислать свою. А я так боялась, что разочарую его, лет с двенадцати перестала на камеру позировать, с тех пор, как мама начала мне внушать, что есть красивые девочки, а есть такие, как я.

- У нее стрижка ежиком и волосы цветные, - продолжает Егор и ложкой постукивает по блюдечку. - Возможно, скейтборд с собой. Не видела здесь такую?

Осторожно улыбаюсь.

Не понимаю, к чему он это, и почему не обнимет меня.

- Это не смешно, - наклоняюсь над стойкой.

- А я и не смеюсь.

Он откладывает ложку. Привстает на табурете, и мы оказываемся нос к носу. Вдыхаю его запах, терпкий, мужской, и в волнении облизываю губы.