— Да, — кивает Лена. — К нам тоже приходил. Я… я тогда сорвалась на него. Много всего наговорила…

— По поводу?

— Ну… — опускает глаза. — Я сказала, что твой побег из города — это его вина. И чтобы он не смел снова лезть в твою жизнь и ломать её, — подруга виновато морщится. — Это было слишком.

— Вовсе нет…

— Слишком! — спорит. — Я вижу, как он смотрит на тебя. Как на что-то неземное. С благоговением.

— Лен, не обижайся, но, похоже, у тебя на фоне свадебных волнений голова забилась розовой ватой, — усмехаюсь. — Ты ведь в курсе, что Царёв тоже скоро женится? Для уточнения — невеста не я.

— Это ничего не значит. Мы все считаем, что его заставили.

— Неважно — заставили или сам, — жму плечами с напускным равнодушием. — Факт остаётся фактом. Дёма станет чужим мужем.

— А он сам что говорит? У вас ведь скоро появится ребёнок.

— Почему все вокруг уверены, что это ребёнок от Демьяна?! — раздражаюсь.

— Потому что это очевидно.

Оставляю её реплику без ответа, резко меняя тему:

— Я хотела спросить про секцию, Лен. Как ты справляешься?

— Да вроде нормально, — растеряно отвечает. — У меня вторым тренером теперь дочка Пал Палыча работает. Она у Сухоруковой тренировалась. Помнишь её? Рыженькая такая.

— Припоминаю вроде…

Не успеваю продолжить мысль — к нам подходит Стариков и садится на подлокотник дивана:

— Вот это я понимаю туса! — залпом опрокидывает в себя стакан с каким-то напитком. — Не то что в московских клубешниках. Огонь!

— Народ у нас умеет веселиться, — улыбается Лена, поддерживая разговор.

— Ага, заметил, — кивает парень. — Мы, кстати, до скольки здесь, Маш?

— Я, если честно, уже сейчас бы уехала, — виновато смотрю на подругу. — Устала.

— Конечно, езжайте, — понимающе кивает она. — Тебе сейчас нельзя переутомляться. Ещё успеем поболтать. — Мы синхронно поднимаемся с дивана, и Лена обнимает меня. — Даже не представляешь, как я рада видеть тебя, Марусь, — шепчет на ухо. — Если что-то понадобится, имей в виду — я всегда готова помочь.

— Спасибо, — растроганно обнимаю её в ответ.

Мы ещё немного шепчемся. А затем я отстраняюсь от подруги и вижу, что Демьян уже стоит, поигрывая ключами от машины.

Не заостряю на этом внимания. Бегло прощаюсь со всеми и утягиваю Лёшу к выходу. И когда мы оказываемся на улице, игнорировать присутствие Царёва, который следует за нами следом, становится уже невозможно.

— Дём, ты хочешь мне что-то сказать? — спрашиваю.

— Хочу, — кидает в ответ. — Танцор пусть валит. Ты едешь со мной.

Хмурюсь от его безапелляционного тона.

— Маша устала, ясно? — обращается к нему Стариков. — Ей сейчас не до твоих приказов.

— Мышка, — Демьян игнорирует смелый выпад моего друга. — Это нужно для твоей безопасности. Я не хочу, чтобы тебе навредили.

— Кто может мне навредить?

— Ты пугаешь её, — Стариков встаёт между нами. — Достаточно на сегодня!

И от этого Царёв срывается. Хватает парня за грудки и бешено рычит ему в лицо:

— Слушай сюда, Алёша, — выплёвывает презрительно. — Я тебя насквозь вижу и знаю, чего ты хочешь. Только придётся закатать губу. Усёк?

— Дёма!

— У тебя проблемы с психикой, приятель, — звучит ему в ответ. — Может, к специалисту пора обратиться?

— Лёша! — не могу поверить своим ушам, слыша откровенную провокацию со стороны друга.

— А что, разве я не прав? Неконтролируемая агрессия, склонность к физическому насилию… Он ведь может и на тебя кинуться, Маша. Это явно нездоровая фигня.

Не знаю, какой из напитков ударил в голову Старикова, но даже у меня появляется желание хорошенько ему врезать.

В каком бы гневе ни был Демьян, он никогда меня и пальцем не тронет. В этом я уверена на двести процентов.