Мама вскинула брови.

– Я… не знаю. Это… они вроде хорошие люди, но всё же незнакомые. Вроде понимаю, что такой шанс, но отпустить тебя… Девочка моя, – она погладила меня по плечам. – Что за соревнования? Где?

– Точно не знаю. Мы пока просто поговорили. С ним Алинка должна была выступать, но… отказалась. Они теперь ищут замену.

– Белоклыкова? О. Ну… ты спроси, если хочешь. У нас, конечно, с заказом этим сейчас дел будет уйма, но с другой стороны…

– Они сказали, там пара недель.

– С другой стороны, отпустить несовершеннолетнего ребёнка непойми куда с первым встречным…

– Мама! Ещё пара месяцев, и этот аргумент не считается!

– Может, ты и права… Хочешь поехать? Так что за соревнования?

– Пока не знаю. Но это вроде как очень важно для них.

– Ну, тогда решать тебе. Откажешься, ну и ладно. Бог с ними, с Волковыми.

Да от чего отказываться-то, от бесконечного сбора малины?! Чтобы завоевать корону с красавчиком-напарником? Даже не зна-а-а-аю… так тяжело решиться.

– Я боюсь, что это всё неправда, – пропищала я. – Вдруг я сейчас сплю, свалившись в обморок от жары среди наших малиновых кустов?!

– Я тоже. Это так похоже на сказку. Ой, Аличка, я всё сделаю, чтобы у тебя была счастливая жизнь. Малинка моя, – мама пригладила ладонью мне волосы, заглядывая мне в глаза. – Да и Марк. Мне он показался очень хорошим парнем, надёжным.

– Просто я боюсь, что он… – я покосилась на дверь, на улице очень весело. Устроили соревнования по анекдотам? Продолжила шёпотом. – Мне кажется, ему нравится Алинка. Он к ней приехал вообще, а она с другим встречается, и Марк расстроился.

– Кто? Эта пластмассоголовая? – мама махнула рукой. – Глупости. Ты в сто раз лучше. Марик её завтра же забудет, – мама погрозила пальцем, после чего поднялась. – Так, иди, умойся и переоденься во что-нибудь поинтереснее этих золушкиных лохмотьев.

Я на ватных ногах поползла в ванну. Может, от усталости, может, от нервов, но казалось, что всё вокруг подрагивает. Цветастое полотенце на сушилке слишком яркое, мерцающая лампочка над зеркалом слепит. Полка, которую папа сколотил полгода назад, всё ещё ярко пахнет деревом! И как я не замечала?

– Так, соберись, – сказала отражению. – Всё похоже на сон, но лажать нельзя.

По спине пронёсся холодок, и я в панике полезла в застёгнутый на пуговицу карман. Хоть бы не посеяла, хоть бы не посеяла!

В свете лампочки блеснула подвеска-ключик, а со спины будто мешок скинули. Тиффани на месте. Фух! Странно, эта красотища промчалась со мной по лесу, валялась в песке и отбивалась от «насильников», а как сверкает! Захотелось надеть её, но сперва нужно превратиться в человека.

Оказавшись под тёплыми тугими струями душа, я принялась стирать с себя грязь мочалкой и гелем для душа. Вода стекала такая чёрная, будто я не с прогулки вернулась, а вылезла из угольной шахты.

Справившись с телом, я принялась за волосы, но это оказалось труднее. Песок, кусочки листьев, пыль, земля, ветки, при желании на голову можно спокойно заселять пару птичьих семейств на гнездовье. Наконец я закончила, обернула голову полотенцем и взялась за почти невозможное – подбор нормального наряда.

А это большая проблема. Обычно девушки говорят, что им нечего носить при незакрывающимся от вещей шкафу, а у меня… полки были пустыми. Не из-за того, что нам не хватало денег, хотя и такое бывало. Чего скрывать? Но чаще всего у меня банально не было времени поехать за покупками. Это ж в районный центр выбираться. А до него автобус ходит раз в день. Да и трястись два с половиной часа в одну сторону…