Я запускаю руки в волосы, потому что мне хочется их на себе рвать.

— Это тюрьма, Артур. Лишение свободы! — заявляю ему в отчаянии.

— А кто виноват, что до этого дошло, дорогая?

— Я уже говорила! Я не знала тебя! Я и сейчас тебя не знаю! Я не могла явиться к тебе под дверь и сообщить о беременности! Услышь меня!

— Я тебя слышу, Арина. Очень хорошо слышу. Но и ты меня услышь. Я имею на дочь равные с тобой права и отказываться от них не собираюсь. Марьяна ещё маленькая, чтобы делить пополам опеку, поэтому у нас нет другого выхода, как жить под одной крышей и узнавать друг друга.

8. Глава 8

Артур

Разговор у нас выходит эмоциональный, и все внутри меня клокочет, грозясь вылиться наружу. Умом я прекрасно понимаю, что в той давней истории Арина стала жертвой и ни в чём передо мной не виновата, но я бешусь от бессилия. От того, что невозможно повернуть время вспять. А я хочу вернуть прошлое так сильно, что самому страшно. Мне хочется наказать и Ливневых, и Фролову. Ее — с особой жестокостью.

Я понимаю, почему Арина мне ничего тогда не сказала, но ничего не могу с собой поделать. Я в бешенстве, потому что одна мысль доминирует над остальными: сколько бы всего удалось избежать, если бы Арина в тот день не сбежала, а поговорила со мной. И это меня бесит со страшной силой. Бесит, что сейчас я не могу взять дочь на руки и отвезти в свою квартиру.

А ещё, что приходится и с Вольцевым считаться — вот тут и ревность добавляется в копилку к остальным чувствам. Мне не верится, что этот сексуальный маньяк жил рядом с Ариной больше двух лет и ни разу не попробовал залезть к ней в кровать. А даже если и не пытался, то точно об этом мечтал. Арина не может оставить равнодушным ни одного нормального мужика.

— Предлагаю прямо сейчас сообщить Вольцеву, что вы переезжаете ко мне, — говорю, поддавшись порыву.

Арина вспыхивает, как спичка. Ей не нравится, что я на неё давлю, а я ничего не могу с собой поделать. Дикое, первобытное желание схватить своих девочек в охапку и утащить в пещеру сильнее меня.

— Ты совсем уже, да? Я сама поговорю с Никитой сегодня, и мы все сделаем, как планировали: как только он получит деньги за ресторан, мы подадим на развод, спокойно разведемся, а не аннулируем брак, и тогда ты можешь заявлять свои отцовские права и давать Марьяне фамилию. Разумеется, ты можешь с ней видеться хоть ежедневно…

Мы говорим тихо — Марьяна уснула, и я переложил её на диван, но даже шёпот передаёт возмущение Арины. А меня заводит её злость: сразу вспоминаю, какая Ариша горячая, и хочу её со страшной силой.

— Это неприемлемо, — отрезаю, потому что меня разорвёт, если Арина останется жить у Вольцева. — Если ты категорически не хочешь жить со мной, то будешь жить с Марьяной в моей квартире, а я съеду в родительский дом, но к Вольцеву ты не вернёшься.

— Бред какой-то, Артур… — выдыхает Арина. — Двадцать первый век на дворе! Ты не можешь меня принуждать к чему-то и шантажировать!

В её глазах стоят слезы, и я осознаю, что пора сбавить обороты, сгладить. Я безумно хочу забрать её к себе, а ещё хочу попробовать настоящие семейные отношения. И не только ради того чтобы дочь росла с мамой и папой. Арина была и остаётся девушкой… единственной девушкой, которая меня волнует. Понятия не имею, как это работает. Может, флюиды, химия или подходящая энергетика. Но факт остаётся фактом: кроме неё, никто и никогда на меня не действовал подобным образом. Второй раз я её не отпущу, пока не разберусь до конца во всех этих загадочных явлениях.

— Я не понимаю, почему ты так реагируешь? — стараюсь смягчить тон и даже улыбаюсь. — Вы ведь и так собираетесь разводиться и разъезжаться. Какой смысл оставаться в той квартире? Моя больше и расположена в хорошем месте. В комплексе есть прекрасная детская площадка и поликлиника. Там вообще есть всё для комфортной жизни! — Арина смотрит недоверчиво, и я делаю попытку её дожать: — Если ты боишься меня и того, что я тебя как-то обижу — зря. Ты можешь поменять замки, и я буду приходить только предупредив тебя.