Вернулся, измученный, и повалился на плащ-палатку, которую мне напарник бережно постелил рядом с передком. Вася даже несколько охапок травы притащил, чтобы командиру мягче спать было. Я же рухнул без задних ног и даже от ужина отказался. Только воды выпил, кажется, всю флягу. Ладони стёр, ноги гудят, во всем теле пульсирует. Вот как постарался ради сооружения плотов! Вася, молодец, спрашивать ничего не стал. Взял винтовку и продолжил охранять наше имущество. Даже не спросил, когда его сменю. Глядя на парня, я подумал, что обязательно свой долг перед ним отработаю потом.

Закрыл глаза, глубоко вдохнул и провалился в темноту.

***

– Константин! Константи-и-ин! – противный голос прямо над головой.

– А? Что? – я резко поднимаюсь и вижу рядом Риану Рахимовну. Стоит, подняв тоненькие бровки дугой. На меня недовольно смотрит.

– Я не поняла, Константин. Вы что, на работу спать приходите?

Я ошалело оглянулся. А где Вася, где лошади? Чёрт, меня обратно в современность занесло! Как же так, там наши готовятся к переправе, а я тут…

– Простите, задремал, – ответил начальнице, протирая глаза. Она покачала головой. Но больше ничего говорить не стало. Я не из тех сотрудников, кого следует воспитывать. Человек, в общем, пунктуальный, сообразительный – без ложной скромности – и исполнительный. Что такое трудовая дисциплина, меня учить не стоит. А что задремал на рабочем месте, положив голову на руки, так… Ну откуда мне знать? Я минуту назад был на Украине, возле села Терпенье, неподалеку от реки Молочной, а сейчас опять в Астрахани оказался.

Смотрю на стену, где сплит-система. Она медленно покачивает лопастями, гоняя прохладный воздух. Напротив меня сидит Алексей Попов, мой сосед по кабинету. Вообще-то у нас тут три стола, но одно место вакантно. Недавно сотрудница, которая его занимала, уволилась, пока другую не подыскали. Коллега смотрит на меня с улыбкой:

– Костик, ты чем всю ночь занимался? Пришёл сонный, и обед скоро, а ты спишь.

– Знаешь, Лёха, что-то я… – замялся, не зная, что ответить. Пришлось соврать. – До трёх часов играл на компе. В войнушку. Стрелялку от первого лица. Там Вторая мировая, я увлёкся. Немцев мочил из ППШ и прочего оружия. Когда миссию прошёл, часы уже показывали почти три. Ну, пока улёгся, а в половине седьмого вставать. Блин, не выспался.

– Понимаю, – усмехнулся Попов. – Я тоже вчера допоздна не мог уснуть. Сериал смотрел. Про сущиков из МУРа.

– «Место встречи изменить нельзя», что ли?

– Нет, другой. Их теперь много снимают. Такое ощущение, что каждый месяц работы МУРа стал отдельным или фильмом, или серией, – смеётся Алексей. – Ну, а я вот увлёкся.

Понимаю его. Попову скоро 55 исполнится, он человек, как теперь принято говорить, возрастной. Для него всё советское значит близкое, понятное и родное. Вот и ностальгирует, когда смотрит фильмы про ту эпоху. Мне этого не понять. СССР развалился тридцать с лишним лет назад, я те времена не застал. Забавно. Почти не застал. Учитывая, что проваливаюсь регулярно в прошлое и становлюсь Кадыльбеком Агбаевым.

Тут меня накрывает одна мысль. В самом деле! Если я не сумел найти самого Кадыльбека Лукпановича, то, может быть, смогу обнаружить его родственников? Это очень интересно! Я погружаюсь в интернет. Но поиски меня швыряют то в один регион России, то в другой, а иногда и в Казахстан. Там, оказывается, людей с такой фамилией предостаточно. В итоге захожу в тупик. Эх, не повезло. Но где наша не пропадала!

Помнится, я однажды в детстве смотрел по ТВ фильм. Дело было поздней ночью, около часа. Лето, каникулы, заняться нечем. Вот и приклеился к телевизору, поскольку родители запрещали позже 23 часов за компьютером сидеть – «глаза испортишь». Ну, а телек можно. И вот я увидел фильм. Там что-то рассказывалось про парня, который жил в США в XIX веке. То с индейцами воевал, то жил среди них, пока не пришла армия и всех не поубивала. Дальше он познакомился с женщиной из борделя. Она строила ему глазки, пыталась выдать за себя замуж, а он не поддался.