– Ешьте, я сам проверил всю еду! – скомандовал он.

Я ела, поглядывая на мужчину.

Не красавец – по меркам моей страны, но удивительно гармонично сложенный. Мужчина-воин. Из тех, что тренируются с парой полуторников, чтобы дать себе нагрузку, а устав, переходят на двуручный меч.

Мы практически не виделись все то время, что шла подготовка к свадьбе, и потому я позволила себе немного рассмотреть своего супруга вблизи.

Как принцесса и старшая дочь правителя маленькой страны, я встречала немало рыцарей, полководцев и даже разбойников. Что приятно отличало короля Гренадира от остальных – он не забывал мыться и менять одежду после тренировок и походов. Мое сверхчувствительное сейчас обоняние никак не реагировало на его присутствие. А ведь там, в пиршественном зале, я едва не умерла от волны «ароматов» из смеси духов, потных тел и запахов еды.

Король тоже ел.

Пока я уничтожала рагу, он обгрызал телячью ногу, запеченную с травами. Ел аккуратно, без жадности, но с аппетитом. Я вдруг вспомнила, что он тоже ничего не ел на брачном пиру. Интересно, почему?

Когда рагу закончилось, король забрал у меня тарелку, вручил мне чашку чая, взял себе такую же и спросил:

– Поговорим, принцесса?

– Поговорим, ваше величество, – я вздохнула, поставила чашку на столик и напряглась. – У меня только один вопрос: вы убьете меня сейчас или устроите долгий процесс?

Гренадир тоже поставил чашку, взглянул на меня странно и ответил:

– Вы будете жить, моя королева.

Сердце дрогнуло и забилось.

Целый месяц я готовилась к смерти. Уладила дела. Написала завещание. Вычистила шкафы от всего, что могло бы скомпрометировать меня или моих близких. Я даже любимую камеристку отпустила, дав ей приданое, чтобы никто не связал ее с моим «грехом».

Втайне я надеялась, что Гренадир убьет меня сам, не растягивая процесс, и не станет мстить моей семье.

Невеста, потерявшая невинность по глупости и наивности – это одно. Невеста, ставшая женой, нося во чреве чужого ребенка – другое.

И вот теперь этот пугающе огромный мужчина уверяет, что я буду жить. Впрочем, варианты такой «жизни» тетушка мне озвучивала, пока мы ехали в Этерию. Поэтому тем же бесцветным голосом я спросила:

– Жить в монастыре, в Черной башне или в дальнем поместье, мой король?

Гренадир помрачнел как туча и гаркнул:

– Место жены – рядом с мужем!

Вот тут я подпрыгнула и уставилась на него во все глаза:

– Ваше величество, вы хотите сказать, что оставите меня при Дворе?

– Я оставлю вас рядом со мной! – буркнул король. – В моем дворце, в моей палатке, в моей спальне!

– Но… – я аккуратно положила ладонь на живот, намекая на то, что Гренадир уже знал.

– Через две недели объявим, что вы беременны, – нехотя сказал он, – будете носить малыша, спокойно родите, а потом он умрет!

У меня потемнело в глазах, все съеденное подступило к горлу, и король, ругнувшись, схватил меня за руку и дернул на себя прижимая к широкой, жесткой груди:

– Тихо, Лилиана! Мы объявим о смерти наследника и отправим младенца, куда пожелаете. Хотите – в деревню, хотите – в монастырь. Если очень захотите, отвезете ребенка к родственникам генерала Гранта.

Я всхлипнула и зарыдала.

Наверное, во мне долго копился страх, и понимание того, что Гренадир знает, кто отец моего ребенка, прорвало плотину окончательно. Я рыдала в объятиях мужа, но выплакивала боль от потери другого. А он, тяжело вздохнув, словно кузнечный мех, перетащил меня на колени, укутал одеялом и тихонько покачивал, гладя по голове.

Проснулась я утром, все так же в объятиях его величества.