– Откуда ты… – бормочу тихо, а он говорит с усмешкой:

– Ты дома с мелким, а по кабакам с кем-то шляться надо. Ты же не думала, в самом деле, что такая особенная?

К горлу вновь подкатывает обида, но я проглатываю этот ком и спрашиваю:

– Откуда ты узнал о постановлении суда?

– Заехал оценить количество битой посуды, – хмыкает тихо. – Оно до сих пор валяется на полу.

– Ты сломал мне замок? – рычу, слегка приблизившись.

– Есть куча других способов войти, брюнеточка, – пропевает в ответ, а я замолкаю.

Безликое «брюнеточка» окончательно возвращает в реальность. Наконец-то моя голова достигла асфальта, падая с семнадцатого этажа.

– Куда ты, сука, прёшь! – рявкает неожиданно и я вижу, как вздрагивает Ромка и начинает крутиться на его коленях, пытаясь перебраться на соседнее кресло. – Забери сына! – я дёргаюсь вперёд, забыв про ремень и застряв на полпути, а он орёт ещё громче: – Твою мать, Диана, резче!

Я уже отстегнулась, успела просунуть руки вперёд и подхватить Ромку, когда он резко крутанул рулём.

– Какого хрена ты творишь?! – визжу, утаскивая сына назад, когда машина выравнивается. – Угробить его решил?!

– На пол и замри нахрен!

Я тут же сползаю по сиденью вместе с сыном, с трудом протиснувшись, но так оказалось даже удобнее: из стороны в сторону больше не качало, а скорость Соболев развил такую, что стало не по себе. Несколько крутых поворотов, ошалелый сын прижимается ко мне всем телом, а когда круговерть заканчивается, Тимур вновь начинает говорить, уже спокойно:

– Когда остановлюсь, выходишь очень быстро и забываешь, что я существую. Ясно?

– Ясно, – отвечаю тихо и в точности выполняю первое указание.

Через пару минут уже открываю дверь, ставлю Рому на пол и выдыхаю с облегчением, но лишь на мгновенье. Взгляд падает на пол, туда, где валялось постановление, но его не было. В висках начинает стучать, я кидаюсь в комнату и вижу, как Али тянет руки к сыну.

– Не смей! – говорю нервно и в два шага подхожу к начавшему плакать Ромке, тут же вновь поднимая на руки.

– Привет, – слабо улыбается в ответ, – собирай вещи.

– Да как же, – кривлюсь с презрением, – проваливай!

– Диана, не нужно грубостей, – морщится и смотрит за мою спину, а я понимаю, что в квартире мы не одни и прямо за моей спиной стоит кто-то ещё. Оборачиваюсь, ожидая увидеть Артёма, но вижу совершенно незнакомого мужчину с паршивой ухмылкой разглядывающего мой зад. – Будь благоразумна, ты всегда довольно неплохо соображала.

– Что тебе нужно? – пытаюсь сохранять спокойствие, но даётся оно с трудом.

– Конкретно от тебя – ничего. Собери вещи для себя и для ребёнка, на несколько дней, максимум на неделю. Не лезь с вопросами, веди себя тихо, не делай резких движений и скоро вернёшься домой, в целости и сохранности.

– Или?

– Альтернатива тебе не понравится, – вздыхает, садясь на мою кровать, – мне тоже. Предпочитаю, чтобы ребёнок был под присмотром матери.

– Мне нужно его покормить, – говорю дрогнувшим голосом.

– Корми, – разрешает милостиво, слегка прикрывая глаза. – Но быстро. На всё у тебя пятнадцать минут.

В мозгу щёлкает. Артём заговорил об отпуске сразу после встречи с ним. Стал нервным, раздражительным, начал настаивать на переезде, а после того, как я увидела его с Аллой, сообразил, что я точно не перееду и придумал эту аферу с опекой, по сути, просто отобрав Ромку. Чтобы посадить его в свою квартиру, где в подъезде охрана, а на доме камеры… я, конечно, та ещё дура, но, чёрт возьми, почему нельзя было просто объяснить, что сыну угрожает опасность?! А теперь всё будет выглядеть так, как будто я уехала сама…