Раздался хруст и дикий вопль. Андрей отлетел от меня, а я, продолжая ухмыляться, потрясла ноющей рукой и вышла из квартиры.

Улица встретила меня легким морозцем и небольшим снежком. Какой милый и безмятежный мир. Странно, что он не рухнул за эти пять минут.

Я-то вся порушилась. Покосилась, как Пизанская башня.

Хотя… покосилась – это всё-таки слишком слабое слово.

Зря я ушла, наверное. Надо было их выгнать, квартира-то моя. Но ёлки зелёные, лимоны жёлтые… Честно, ещё немного – и правда убила бы. Обоих.

Я задумчиво зашагала вниз по улице, раздумывая, что теперь делать. Даже напевать начала с растерянности.

– Куда пойти, куда податься… Кого найти, кому отдаться…

На третьем разе я поперхнулась и закашлялась, подумав: а почему бы и нет? Андрей мне изменил, найду себе мужика – и тоже изменю. Нет, после этого я всё равно разведусь, конечно. Но вдруг не так тошно будет?

Да ну тебя, Светка. Ещё тошнее. Все твои знакомые и более-менее симпатичные мужики давно и прочно женаты, а трахаться с незнакомцами ты не могла даже в лучшие годы жизни. Это высший пилотаж, а ты пилот-любитель, сама знаешь.

Я вздохнула и посмотрела по сторонам. Магазин «Продукты». Может, зайти, купить что-нибудь эдакое… гадостное. Например, шоколадку, от которой потом будешь чесаться даже в самых неожиданных местах. Или чипсы.

Хотя это не важно – в любом случае ты, Светка, будешь чесаться. Ты всегда чешешься, когда нервничаешь. Хотя сейчас-то чего нервничать? Всё уже случилось. У них, по-видимому, это не в первый раз.

Любоф, ага. Как говорила героиня фильма «Любовь и голуби»: «Кака така любоф?»

Вот така…

Телефон в сумке пронзительно зазвонил. Кто бы ты ни был, неведомый абонент – иди в баню. Не до тебя сейчас.

В магазине два мужика покупали водку и кильку, тётка за ними – курицу, картошку и помидоры. М-да. Сразу видно, кто чем планирует заниматься в пятницу вечером.

А ты, Светка, чем будешь заниматься?

– Дайте-ка мне вон тот коньяк, – кивнула я на бутылку повыше и подороже. – И сигареты.

– Паспорт покажите, – пробубнила кассирша и уставилась на меня рентгеновским взглядом супермена. Точнее, супервуменши.

В нашей стране это нормально – когда на кассе у тебя спрашивают возраст практически до пенсии. Меня это даже почти не раздражает.

Я показала паспорт, кассирша кивнула и подняла свой величественный зад со стула, чтобы достать мне коньяк. Вернулась и задала резонный вопрос:

– Сигареты-то какие?

– Э-э-э… – я задумалась. – Какие-нибудь покрепче.

– «Парламент» пойдёт? – лениво спросила тётка.

Да хоть «Конгресс», лишь бы вштырило. Так что я кивнула, забрала свои гадости и вышла на улицу.

Ну, и чего теперь?

«Кому отдаться» мы отмели из списка дел, а «куда пойти, куда податься» – нет.

Близких подруг у меня две. Но одна в затяжном отпуске на другом конце планеты, а вторая три недели назад родила и ей, мягко говоря, сейчас не до подруг.

Остаётся последний вариант. Топай ты, Светка, в офис. Там в пятницу темно, тихо и мухи не кусают. Сядешь тихонько в своём уголочке, надерёшься, а потом ляжешь спать в переговорной. Там как раз удобный такой диванчик недавно поставили…

А утро вечера мудренее. Утром надо будет подумать, что дальше делать и как жить. А пока – в офис.

Как там… В любой непонятной ситуации иди на работу? Вот точно.

2. 2

Только в метро я поняла, что рука у меня не просто ноет – она, кажется, сейчас отвалится на фиг. Это как же я Андрею в нос заехала? Может, у него и нос того… отвалился?

А хорошо бы…

Я зашла в аптеку рядом с офисом, прикупила мазь от ушибов и синяков. Приду на своё родное местечко – помажу руку. Рабочий инструмент, как-никак.