Татьяна прищурилась, вспоминая.

– А что, если пройтись по этническим корням?

Гораций прищурился:

– А что? Этно-тематика сейчас в тренде.

Ребята одновременно усмехнулись на его очередное «в тренде». Стас скептически отмахнулся:

– Да ну, этнодеревню хочешь подснять? У них этих этнодеревень, как зимой снега, у них они появились раньше, чем у нас бизнес-центры… Этим их не удивишь.

Татьяна мотнула головой, упрямо поджала губы.

– Я думаю сделать как раз что-то знаковое, древнее, с мрачной историей, что-то дикое… Ну, как вам объяснить… С опорой на сторите́ллинг.

Стас хмыкнул:

– Сторителлинг… Скажешь тоже. Это что за зверь такой?

Гораций воодушевился, придвинулся ближе:

– Погоди-погоди, Татьяна дело говорит. Это сейчас тема из тем – сторителлинг…

– «В тренде»? – хором закончили за него фразу ребята и засмеялись.

Админ обиженно отмахнулся:

– Да ну вас… Ржете еще.

Рафаэль кивнул Татьяне:

– Говори.

Девушка поправила волосы, убрала за ухо темную прядь.

– Здесь недалеко, километрах в шестидесяти, есть старый скит, вроде как староверов, но может и язычников, название такое – под старину. Ну-у, то есть как – есть… Был! Гнилое место, кто там ни поселится, тот или помрет, или без имущества останется. Да и сам скит нет-нет, да загорается. Говорят, про́клятое место, никто туда не суется. Поговаривают, будто здесь в давние времена женский монастырь действовал. Так вот скит вполне мог быть от того монастыря. Еще при язычниках монастырь основан был, очень старый. Его княжеские дружинники спалили за что-то вместе со всеми монахинями. Оттого место и нежилое до сих пор.

– Не было у язычников монастырей; а в наших краях после Никоновской реформы поселилось много староверов – Семен уже гуглил информацию. – Значит, монастырь и скит[3] или сожгли монголы, например, или, если речь идёт только про раскольничий скит, то какая-нибудь карательная экспедиция, – он отложил сотовый. – Но это не точно.

Татьяна отмахнулась:

– Я не историк и не религиовед. Да и не в том суть, сейчас столько всего намешано, пойди, разберись, где правда, а где додумано и за истину выдано. Я рассказываю, что слышала… Но место красивое, загадочное. Мрачное. Голые ветви деревьев, почерневший остов часовни. Да, там каменная часовня сохранилась. Представьте: таинственные фрагменты росписи и пустые круглые глазницы окон, будто выколотые глаза великана. Скажи, Раф, чем не концепт?

– Скажешь тоже – великана. Тебе книжки писать надо, – Стас откинулся на спинку стула, смотрел отстраненно и скептически ухмылялся.

Рафаэль поднял вверх указательный палец:

– Татьяна дело говорит.

Стилист фыркнул:

– Бред…

Татьяна продолжала:

– «Бред» – это потому что не ты предложил, да? – Стас умолк. А Татьяна продолжала рассказывать: – Пару лет назад эту землю заселила община, присматривает за часовней. Разобрала старое пожарище, заложила новый фундамент. Своими силами стройматериалы закупает, своими силами возводит. А в соцсетях вчера видела – опять сгорела постройка. В комментах народ сразу про нечистую силу вспомнил и про эту легенду о сожженных заживо монахинях. Или как там они назывались у староверов. – Она окинула взглядом ребят, задержалась на сосредоточенном Рафаэле: – Я думаю можно раскрутить эту тематику, охота на ведьм, борьба с еретиками… Дико, стихийно, броско получится. И социальная тематика, опять же… Что скажешь?

Рафаэль задумался:

– А какой процент обработки фото допустим? – вместо ответа он посмотрел на Горация.

Тот соединил подушечки указательного и большого пальцев.

– Зеро, – отозвался.