Случайностью это не стало: вице-адмирал успел воспользоваться аварийным магнитом, закрепившим его на полу, да и хвостовая часть челнока пострадала меньше, чем можно было ожидать. Все вместе это рассказало опытному пилоту историю произошедшего тут.

Не только Рино сумел отреагировать мгновенно, Овуор сделал даже больше… Больше, чем Рино, и больше, чем казалось возможным. Скорее всего, псих успел сказать что-нибудь, эти фанатики любят ляпнуть пафосный бред перед смертью. Овуор понял, насколько все плохо, и сразу же после того, как слова прозвучали, оттолкнул самоубийцу подальше, нажал кнопку срочного пожаротушения и подался назад. Все вместе это не могло спасти корабль, но могло уменьшить ущерб. А Овуору помогло еще и то, что он надел на миссию военную форму, укрепленную, защищающую своего владельца от перегрузок.

Что ж, у Кети будет шанс сделать себя полезной! Рино позвал ее, убедился, что она в состоянии воспринимать человеческую речь, и продолжил осмотр.

То, что командир выжил, окрылило его, внушило надежду, что они все-таки выиграли в этой безумной игре. Если Овуор проделал такое, челнок можно починить прямо на астероиде, никто не умрет!

Однако очень скоро выяснилось, что Сектор Фобос сыграл с ними в ничью. Они выжили, челнок пострадал не так уж сильно, но… Был и подвох.

Астероид, который Рино выбрал наугад, потому что других рядом не было, оказался не обычным. Он относился к тем проклятым каменюкам, о которых рассказывал Лейс… Рино про себя назвал их проклятыми, хотя вслух о таком не болтал, за это и внеочередную проверку на психические отклонения заработать можно.

Но как не верить в проклятья, если им выпало такое? Первые кристаллы, пока еще хрупкие, такие безобидные, уже двинулись в сторону искореженного челнока, и останавливаться они определенно не собирались.

Люди поверили, что астероид их спас – а он их попросту поймал.

Шукрия понятия не имела, что произошло, да и не хотела разбираться. На нее волной налетел абсолютный, животный ужас. Живот скрутило, горло будто сжала невидимая рука. Шукрия только и успела, что скатиться с кровати, упасть на четвереньки, а потом ее все-таки вырвало – в моменты сильнейшего стресса такое с ней случалось.

Легче не стало, страх нарастал, боль в искалеченной руке становилась сильнее, она распространялась от кисти к предплечью и дальше – пульсацией, жаром, воспалением. Справиться с этим Шукрия не могла, она схватила полотенце, самое чистое, что было в ее убогом жилище, кое-как замотала руку и поспешила к двери. Каким-то чудом она вчера не лишилась всех заработанных денег, и сейчас только это могло ей помочь.

Она хотела попасть в больницу. Настоящую больницу, во втором уровне! И плевать, что там дорого, пусть забирают все, только вылечат ей руку! Она не знала, хватит ли ее скромных средств на оплату, и узнать ей было не суждено: тоннели, ведущие к следующему уровню, были перекрыты военными.

– Что происходит? – настороженно спросила Шукрия, приближаясь к патрулю.

– Проверка на астрофобию, – лениво отозвался солдат. Потом, разглядев собеседницу получше, напрягся, подобрался, да и понятно, почему: даже на фоне местных жителей она выглядела отвратительно. – А с тобой что случилось?

– Несчастный случай на задании, – вымученно улыбнулась она. – Пальцы оторвало…

– Вот черт! Вали-ка ты отсюда со своими обрубками, а то помрешь – а мне отчитываться!

Она не собиралась говорить ему правду. Военные и так никому не доверяют, а в период потенциального заражения астрофобией – тем более. Эти люди ей точно не помогут, и Шукрии следовало убедить их, что все под контролем. Они не жалели ее, но и подозрительной не считали, это лучшее, на что она могла рассчитывать.