Обычно в этих снах со мной ничего особенного не происходило, но я всё равно просыпалась в холодном поту. Хотелось бы знать, почему моё подсознание так зацепилось за это место. Ведь в жизни у меня не было связано с ним каких-то неприятных воспоминаний. Правда, и приятных не было. Вообще, я обычно проходила по этой тропинке между парковкой и стадионом, когда шла в школу и из неё. Так что эта площадка была попросту никакой. Настолько никакой, что мы даже ни разу не играли на ней, хотя облазили всё пространство вокруг школы. Как будто это место как-то отталкивало нас, отводило внимание. Может, я всегда в глубине души чувствовала рядом с ним неясную тревогу?

Надо сказать, этот сон кое-чем отличался от множества других ему подобных. Во-первых, я осознавала, что сплю. Во-вторых, всё вокруг выглядело уж слишком реалистично. Как будто это и не сон вовсе. Не было смазанных областей и размытости. Изображение было чётким и глубоким. Органы чувств дружно твердили мне, что окружающий мир так же реален, как и я сама. Однако мозг точно знал, что тело прямо сейчас лежит в кровати под одеялом. Странное ощущение.

А ещё я никак не могла заставить себя посмотреть в темноту за кустарником. Что-то мешало мне повернуть голову.

– Что же там? – пробормотала тихо. И вдруг получила ответ. Как будто кто-то услышал мой вопрос и тут вложил мне необходимую информацию в голову.

Но что это была за информация! Я почувствовала, что покрываюсь холодным липким потом от ужаса.

Темнота за кустом вовсе не была бесплотной.

У этой тьмы был хозяин.

Там притаилась жуткая потусторонняя тварь.

И сейчас она пристально следила за мной.

До меня вдруг дошло, что ни в коем случае нельзя дать понять этой твари, что я осознаю происходящее и знаю о ней. Если она это поймёт, случится что-то очень плохое.

И хоть всё это сон, почему-то внутри меня поселилась уверенность, что опасность мне грозит отнюдь не призрачная.

А значит, я должна вести себя так, словно не осознаю, что сплю.

Попробую потихоньку уйти.

Я обняла себя за плечи, как будто мёрзну, и пробормотала:

– Страшно-то как…

Первый микроскопический шаг дался мне с трудом.

А потом я сделала ошибку.

Боковым взглядом я различила еле уловимое движение в районе кустарника и непроизвольно отпрыгнула вбок, развернувшись всем телом к предполагаемой опасности. Во тьме зажглись глаза. Они казались незрячими, затянутыми белой мерцающей плёнкой. Пахнуло падалью.

Тварь перестала скрывать своё присутствие.

Она всё поняла.

Я осознала, что жить мне осталось одно мгновение.

– Нет! – прохрипела я, выставив руки вперёд. И в этот момент всё изменилось.

Обстановка осталась прежней, но теперь от ужаса не сдавливало грудь. Даже воздух как будто посвежел: я впервые смогла глубоко вдохнуть. Белёсые глаза потухли. Я знала, что тварь всё ещё там, однако теперь она как будто не была для меня опасна. Но почему? Как у меня получилось перехватить управление сном? И действительно ли я его перехватила? Надо проверить.

– Слишком мрачно, – сказала я вслух. – Разве обязательно всё должно быть таким мрачным?

Вечер наполнился красками. Небо очистилось и посветлело. На нём появилась пока ещё хрупкая луна. Зажглись мягким янтарным светом фонари, уютно засветились окна в домах, зашелестели деревья, свежий ветерок донёс запах выпечки. Я по-прежнему не видела людей, но теперь создавалась полная иллюзия того, что город живёт. Откуда-то издалека слышались отзвуки весёлой болтовни и смеха. Где-то рядом проехала машина. Задребезжало захлопнутое впопыхах окно…