Чемодан был полон, и из-под неплотно прикрытой крышки выглядывала предательская розовая обложка. Компромат неведомые мне заботливые руки упаковали вместе с остальными вещами.

Обошлось.

Бенджи выпорхнул из неплотно прикрытой клетки и привычно устроился на моем плече, не забыв укоризненно клюнуть за ухо. Мол, вконец одурела хозяйка, отправляет боевого птица неизвестно куда, а сама чуть не помирает в это время. Я успокаивающе почесала защитника под клювом.

Мне и самой было страшно так, что дальше некуда.

Как ни странно, сейчас тоже. Вроде бы все закончилось, я осталась жива и на свободе, но та самая проклятая интуиция буквально вопила, что самое жуткое только начинается.

Мистер Хармс недовольно поджал губы, но отказываться наотрез отвечать на мои вопросы не стал. Понимал, наверное, что я не из тех, кто будет смирно сидеть и ожидать своей участи.

– Завтра утром, после завтрака, жду тебя в своем кабинете, – неохотно назначил он мне аудиенцию. Клянусь, прозвучало именно так, будто я пытаюсь выбить время посещения через секретаря.

– Благодарю, – кивнула, раздумывая, не сделать ли книксен. Или, может, реверанс? Хотя не в платье же!

Наряд был с чужого плеча и сидел на мне странно, слишком свободно в груди и плотновато в талии. Пышная юбка и множество оборок на воротнике делали меня похожей на куклу. Никогда не любила подобный стиль, но, к сожалению, сейчас он был в моде. От шляпки, больше напоминавшей разоренное гнездо, мне удалось отбиться, хотя отец и настаивал. Но если без платья я выйти из палаты не могла, то без головного убора – вполне. К великому моему сожалению, брючный костюм восстановлению не подлежал. Без Саманты.

А ее услугами еще неизвестно, смогу ли я когда-нибудь воспользоваться.

Я сморгнула набежавшие слезы и поняла, что стою одна, уставившись в пространство. Мистер Хармс поспешил удалиться, пока у него еще что-то не попросили. За спиной едва слышно шуршали одеждой, переминаясь с ноги на ногу, слуги.

Бенджи с моего плеча недовольно каркнул. Вообще-то он таких звуков не издавал, стараясь ограничиваться загадочными скрипами и клекотанием, но тут, видно, птичья душа не выдержала. Я нервно дернулась и взяла наконец себя в руки.

– Всем спасибо, все свободны, – отчеканила я, сама удивляясь собственному тону. Никогда в жизни никем не командовала, а как здорово получается! Не иначе, наследственность сказывается. – А ты останься.

Выделенная мне горничная, собравшаяся было удалиться вместе с остальными, послушно вернулась обратно и остановилась в центре комнаты, поглядывая с плохо скрываемым любопытством то на меня, то на мой нелепый багаж.

– Как тебя на самом деле зовут? – поинтересовалась я, со вздохом облегчения падая в кресло. Доктор выписал меня под честное слово, пришлось пообещать, что я ни в коем случае не буду бегать по канализациям в ближайшие недели две, да и вообще постараюсь с постели без крайней нужды не вставать. Переход от машины на второй этаж особняка, даже учитывая, что поднимались мы на лифте – затаив дыхание, само собой – дался мне нелегко, и геройствовать я сегодня больше не собиралась.

Переодеться и спать.

– Миссис Хармс называет меня Бетти, – прошелестела девушка. Она явно пребывала в растерянности. С одной стороны, я внебрачная дочь, то есть подобострастие не требуется… а с другой, лично президент приказал меня во всем слушаться. То есть некий вес в этом доме мое слово имеет.

Интересно, что там за миссис Хармс? Мне еще предстоит познакомиться с женщиной, которая заняла место моей матери. Как ни странно, ненависти или же неприязни я к ней заранее не испытывала. Не знаю, какая размолвка вышла у родителей и отчего все сложилось так, как сложилось, а значит, обвинять в чем-либо совершенно постороннюю даму смысла нет. Вот когда узнаю все детали, тогда и решу, презирать мне ее, или обойдется.