– Дорогой, ты тут…

Она резко замолчала и даже не смогла нормально зевнуть. Рука, которой Инна хотела прикрыть рот, остановилась на половине пути, ладонь так и не коснулась губ. В сгибе локтя кольнуло!

Острая боль, какая бывает, если ударяешься рукой, согнутой в локте, об угол стола. По мышцам будто прошёл болючий разряд электрического тока. А потом Инна отчетливо почувствовала кожей, как по руке струится что-то тёплое – нет, не кровь, чуть более вязкое и, кажется, липкое, как абрикосовое варенье.

Что?

Она, силясь прогнать остатки сонливости, кое-как приподнялась на одном локте, внимательно взглянула на вторую руку и вскрикнула от неожиданности. У сгиба локтя висела канюля капельницы и из неё медленно струилась красно-коричневая субстанция неизвестного происхождения. Не кровь, нет – какой-то чужеродный химикат с достаточно резким запахом. Инна тотчас сорвала канюлю, крепящуюся лейкопластырем к коже и сжала руку. Пришло понимание, что ей намеренно закачивали вот эту непонятную красно-коричневую дрянь в вену. И судя по тому, что флакон оказался наполовину пуст, в ней сейчас несколько сот миллилитров гадости непонятного происхождения и предназначения. Да они вообще в курсе, что она беременна, что она ждет малыша, прежде чем вот так бездумно пичкать ее организм ЭТИМ!

Состав капельницы она не знала, на флаконе вовсе отсутствовала опознавательная надпись, однако сомнений, что в жидкости не содержится ничего хорошего, не было. Первое, что пришло в голову – попытаться вытащить из себя ЭТУ дрянь.

Как только, если жидкость уже вогнали в тебя и она ходит по венам вместе с кровью?

Инна попросту приложила губы к вене, к тому месту, куда была вставлена игла канюли и попыталась отсосать то, что закачали ей внутрь через проколы на коже. Дурацкая затея, она прекрасно это понимала. Но отсасывают же змеиный яд… Ну же!

Давай ну же…

Надо попытаться хотя бы. Ты не узнаешь работает ли метод прежде, чем не попробуешь его сам.

Ничего не вышло.

Как не старалась Инна, как не изощрялась, но все усилия лишь привели к тому, что на коже появился засос. Такие раньше любил ей ставить Игорь, когда они только начали встречаться. Вокруг места укола расплылся синяк, быстро наливающийся лиловым. Во рту появилась неприятная горечь, которую Инна тут же сплюнула. На вкус жидкость была такая же отвратительная, как и по запаху. Но все это лишь крохи от того, что нелюди успели вкачать ей внутрь. Она понимала, что ничего не изменит, как бы не хотела обратного.

Она тщательно вытерла губы, огляделась. Несмотря на наличие капельницы, место в котором она оказалась, не имело ничего общего с больничной палатой, как она предположила сперва. На вид – это самая обычная комнатушка, ничем не примечательная, размером едва со спальню в панельной пятиэтажке. Крохотная, достаточно низкий потолок, куда ниже стандартного, настенное освещение в виде бра, люстры нет. Никаких тебе белых стен, плитки тоже нет. Вокруг соответствующая «домашней» обстановка: шкафы, полки с пылящимися книгами, давно забытыми. Телевизор стоит напротив кровати, тоже с внушительным слоем пыли на экране, вряд ли его включали последние несколько месяцев, если вообще включали… Сама Инна сидела на удобной двуспальной кровати из натурального дерева. Широкой, с белыми простынями, даже правильнее сказать стерильно белыми. Совсем новый спальный набор, приятно пах свежестью, такая бывает лишь тогда, когда используешь белье в первый раз.

Больно кольнуло воспоминание о том, как она оказалась в этом месте. Как-то совсем не билась окружающая и вполне себе уютная, домашняя обстановка с подземными катакомбами, куда как полагала Инна, ее отвели захватчики. Здесь вы было дружелюбно, даже располагало к себе и подсказывало: «этому месту можно доверять, а значит следует доверять людям, которые привели тебя сюда». Вот только Инна знала, что доверять нельзя никому.