Лика остановилась, с тоской обернулась, глянула на мягкий, манящий свет фонарей возле входа в общежитие.

Кто на самом деле Раян Энсис, не совершает ли она грандиозную ошибку, отправляясь к нему в дом? Человек, умеющий возвращать других к жизни, играючи лечащий переломы, хранящий в колбах кровь… Но они заключили сделку, обратной дороги нет.

— Сама виновата!

Лика в досаде пнула землю носком сапога и дернулась от неожиданной боли. Не сильной, просто обидной. Ну да, вечером подморозило. Спасибо, догадалась тепло одеться.

Теперь темнело рано, короткого дня не хватало, чтобы закончить дела, поэтому, несмотря на сгустившуюся темноту, в парке было шумно. На спортивной площадке возле второго корпуса разминались старшекурсники. Они в любую погоду бегали после занятий, подтягивались на перекладине, боксировали, чтобы сохранить форму. На центральной аллее баловались первокурсницы-стихийницы, пытались призвать дар. Вон там, у кустов, ворковали влюбленные. И все же Лике казалось, будто она одна одинешенька посреди враждебного парка.

— Может, меня поэтому отец не любил, может, он знал? — постепенно удаляясь от общежития, продолжала рассуждать девушка. — Ну, про зачатки обратной магии. Для Скоттов она бы точно не подошла, поэтому отец отрицал ее, пытался вырастить во мне огонь.

Вздор! Такой специалист, как Дункан Скотт, не стал бы игнорировать дар дочери только потому, что он не стихийный. Обратная магия не некромагия, ей можно официально заниматься. Так что эту версию отметаем.

Почему вышел «Аквир»? Память хорошая. Ей отлично давалась та же алхимия, как и прочие дисциплины, основанные на внимательности, но отчего-то Адам Гиберд не требовал перевести девушку на свой факультет. И Уилтор Бор не прочил Лику в доктора истории на основании того, что она помнила магов древности. Только Раян Энсис сподобился.

— Два года!

Лика с трудом представляла, как вытерпит, переживет эти долгие месяцы. Вдобавок ей назначили две недели общественных работ. Странно, что к ней до сих пор не подошел завхоз, не отправил отмывать парты. Ничего, Лика еще вдоволь навозится с ведром и тряпкой.

И тут она ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Сначала Лика подумала, это Раян надумал встретить ее, убедиться, что она не сбежит по дороге, но быстро отмела эту мысль. Магистр не стал бы прятаться, изучать ее… словно потенциальную добычу. От последнего сравнения по телу прокатилась ледяная волна.

Лика резко обернулась. Никого, только чуть колышутся на ветру ветви кустарника.

— Привиделось, наверное, — пробормотала она и для очистки совести окликнула пустоту: — Мастер Энсис?

Ветер подхватил ее голос, эхом разнес фамилию магистра по парку.

Лике стало не по себе. Прислонившись спиной к шершавому стволу, она несколько раз до боли сжала пальцы в кулак.

Ей привиделось, виной всему взвинченные нервы. Да и откуда в парке взяться эху?

— Ну-ка перестань!

Лика дала себе подзатыльник и зашагала вперед.

— Что за детский сад? Выдумываешь небылицы, лишь бы только избежать заслуженного наказания. И Раян Энсис вовсе не озабоченный, не маньяк какой-нибудь. Поменьше верь слухам, а тем более Мирабель.

Поведение последней тревожило Лику не меньше, чем грядущая встреча с Раяном. Слишком мила она была, вопреки логике, старалась обелить обидчицу, стереть с нее клеймо преступницы. И вместе с тем ее обещала покарать... Лика опасалась, что Селти навредит ее семье. О, это стало бы отличной местью — разрушить карьеру брата, помешать кузену закончить обучение и занять высокий пост. Долгоиграющей местью, потому что совесть мучила бы Лику долгие годы. Может, лучше признаться первой, на том же субботнем ужине? Дядя с тетей, конечно, придут в ужас, отец перестанет высылать деньги, зато коварные планы Мирабель рухнут, родственники успеют им помешать.