— По работе, — тихонько ответил Феликс, будить кошку не хотелось, — на недельку и потом обратно.

Водитель кивнул.

— Да уж, — крякнул он, — моя бы тоже извелась, если б я на новогодние каникулы умотал! Хотя, — добавил он мечтательно, — было бы неплохо рвануть без нее в командировку! Бабы, они такие, им бы только поорать.

— Это да, — вздохнул Феликс, тоже бывший не прочь рвануть в одиночную командировку, и добавил шепотом, — мне, вот, не повезло.

Судя по тому, что бока Катерины не дрогнули, она действительно заснула и этого разговора не слышала.

Феликсу стало её жалко: еще с утра собиралась лететь с мужем на похороны родственника. Судя по всему, не ближнего. Но все равно — похороны. Мероприятие суетное и не веселое. А тут раз — превратили в кошку, дали в напарники... человека!

Феликс работал в Министерстве с конца лета и уже знал, насколько он для колдунов бесполезен. Магии в нем ни капельки, ни песчинки, «ни единой искорки» — с сожалением говорила Зинаида.

Колдовскую печать ему ставила начальница, рабочие артефакты активировала тоже она.

Как-то в библиотеке Министерства у него перед носом, сама собой, захлопнулась зачарованная дверь; пришлось ждать четыре часа, пока в читальный зал не заглянула ведьмочка из финансового — поменять прочитанный любовный романчик на свеженькую историю из серии «Замечательные Магтективы». Она его, конечно, выпустила. Но авторитета новому сотруднику тот случай не прибавил.

Не удивительно, что Катерина была на взводе. Ей бы поспать, поесть, поточить коготки. Или как там кошки снимают стресс?

Погруженный в эти пространные размышления Феликс отвечал таксисту невпопад. Тот скоро потерял к пассажиру интерес и включил музыку.

Вдоль пустой трассы мелькнули лишенные снега поля, чёрные на фоне мутного январского неба деревья, пошли дома: старые немецкие — на окраинах, девятиэтажные панельные, трех и пятиэтажные хрущевки — ближе к центру.

Древний город, разросшийся вокруг замка в излучине неширокой, но вполне судоходной и полноводной Преголи, питаемой множеством речушек и ручейков, город отстроенный добротно и основательно, масштабно и с размахом, так давно, что историки, для простоты, везде пишут, что ему, дескать, лет с восемьсот… этот город Феликс не увидел.

Его встретил совершенно обыкновенный провинциальный городок — в меру зеленый, в меру серый, в меру тленный. Возможно, чуть более чистенький и светлый, чуть более радостный, после мрачных московских улиц под затянутым смогом небом.

Феликс, забывший, казалось, за пару холодных месяцев, как выглядит свежая трава и доброе, хоть и бледное, солнышко, смотрел на трижды сменившуюся за окном погоду с некоторым облегчением и смутным ощущением радости — свет и цвет в этом городе были гораздо приятнее, чем в столице.

— Приехали, — сказал водитель, въезжая на парковку, — гостиница «Калининград».

Пассажир перевел обещанную сумму переводом — наличных у него с собой не оказалось.

— Интересная модель, — отметил водитель оригинальный дизайн телефона, — никогда такого не видел.

Пассажир буркнул что-то про эксклюзивную модель и поспешил убраться.

Таксист остался на парковке — до следующего московского рейса времени было предостаточно, можно и подождать хлебного клиента.

Тот отошел от машины метров на двадцать, открыл переноску. На гранитный бортик выпрыгнула беленькая пушистая кошечка, взлохмаченная и недовольная.

Другая дала бы деру, но эта села, осмотрелась, приподняла угрожающе верхнюю губу и задергала кончиком хвостика.

Парень склонился перед зверьком, почти прижимая свое лицо к её недовольной мордочке. Казалось, та вот-вот набросится. Белые кошки — самые бешеные! Как что взбредет в голову — дадут фору всем этим породистым мейнкунам, даром что здоровущие, как собаки.