– Так, тебя Тор сюда притащил! Настька, он такой сильный! Тебя, как котёнка поднял.

– За шкирку? – простонала я.

– Зачем же? – обиделся за викинга Боюн. Я даже подумала, что, может, как принцессу? – Как мешок с картошкой.

И почему я не удивлена?

– Тор тебя, кстати, и раздел.

– Чего, блин?!

6. Глава 6

Меня до последнего тешила надежда, что кот по неопытности ошибся и перепутал «раздел» и «разул», потому что обуви на мне точно не было. А вот одежды…

– Боюн, зажги лампу.

– Не могу, у меня…

– Да-да, лапки – помню.

Впрочем, мне вовсе было не обязательно зажигать свет – вполне достаточно просто себя пощупать, что я и сделала.

– Твою раз твою налево! – ругалась я в полный голос, наверняка переполошив всех ночных жителей в округе. – Да какого чёрта! Он совсем оборзел? Берега попутал?

– Насть, Насть, не кипятись! – Кошак от беды подальше отскочил от меня на самый край кровати. – Не виноватый он! Это всё ты!

– В смысле? – тут же утихомирилась я. – В смысле, я?

– Ой, Настька… – Кот перебрался ко мне поближе, перестав чувствовать угрозу. Зря это он. Наивный он у меня. Даром что на улице вырос. – Ты тут такое чудила…

Есть у меня несколько грешков, о которых я ни за что не стала бы рассказывать потомкам. Надеюсь, что новый те не переплюнет.

– Так, что я там учудила?..

– Ну… – замялся Боюн. – Ты начала сдирать с себя одежду и орать, что – дай, сейчас вспомню, – задолбали тебя эти балахоны, где твой кигу-что-то…

– Кигуруми, – буркнула я. Самая удобная домашняя униформа, между прочим.

– Ага, оно самое. Если б не Тор, ты б своё платье разодрала, а он пытался тебя остановить, но ты, Настька, сильная, оказывается!

Бываю иногда, но предпочитаю делать ноги.

– А когда он понял, что платье на тебе никак не оставит, помог тебе его снять, чтоб ты не разодрала. Вон на стульчик повесил. Так, ты ещё и туфлями Тора закидала, всё орала, чтоб твоё это кига-что-то принесли.

– Ки-гу-ру-ми!

– Ага, его самого. Он объяснял тебе, что понятия не имеет, о чём ты. А ты тогда разозлилась, штуку свою, что на грудях носишь, расстегнула, сняла, раскрутила над головой и зашпульнула в Тора. А он увидел тебя без одежд почти, глаза ладонями закрыл. Видишь, какой он хороший! Порядочный!

Тьфу ты, джентльмен нашёлся! И как мне теперь ему в глаза эти самые смотреть?!

– Это же всё? – с надеждой спросила я и зажгла наконец лампу. Я действительно спала топлес, но хотя бы трусики по-прежнему оставались на мне. – Всё, да?

– Ну… – Кошак отвёл взгляд. – Тор тебя в постель затолкал, в одеяло закрутил и уже уходить собрался – ты как раз притихла, – как ты вдруг как заведёшь песню заунывную: бедная ты несчастная, никто тебя не любит, никто тебя не кормит. Мне тебя даже жалко стало, и Тор тоже смотрел на тебя с сочувствием…

Ну да, так я и поверила!

– … а ты как начнёшь вырываться из одеяла, зубами грызть! Ой, я уж думал этого екза-кого-то звать пора!

– Экзорциста?

– Ага, его самого. Ты в одеяле по кровати прыгала – Тор тебя еле удержал, – а потом стала требовать пиццу, суши, ведро мороженого и какой-то напиток, но я не разобрал. Я тогда тебе мяса вяленого принёс, Тор с рук тебя покормил, ты и успокоилась, а потом и заснула.

Хорошо ещё, что я не в пору охоты на ведьм попала, так бы меня точно уже сожгли на костре. Как представлю себе все эти прыжки по постели, сразу фильм «Экзорцист» вспоминается.

– Ты б глаза мужика видела! Он же ошалел! Вот будешь теперь его лечить от заикания!

– Он заикаться начал? – ахнула я.

– Нет, это я так. Настька, а ты чего такая была-то? Ты ж и раньше, когда с травками возилась, без памяти была, но ни на кого ж не набрасывалась!