– Домиче-е-ек… Домичек мой любимый… Что ж теперь делать-то?..

– Феликс! – обрадовалась Ира. – И ты здесь!

Он замер, уставился на неё, а потом попятился, бормоча:

– Эта ж та, что к Аське припёрлась…

– Аська – это кто?

Застыв, хомяк выпучил глазки-бусинки и пискнул:

– Чё?

– Аська – это кто? – повторила свой вопрос Ира, присаживаясь на корточки. – Это ты так хозяйку свою зовёшь?

– Чур меня, чур! – завопил Феликс и попытался убежать, но уткнулся спиной в клетку и теперь с ужасом смотрел на агрессоршу с огненными волосами. – Т-ты-ты-ты меня понимаешь?!

– Ну да! – улыбнулась Ира и присела на корточки.

– К-как? – выдохнул хомяк. – Быть того не может! Не-е-ет, такого точно не может быть! Нет-нет-нет-нет-нет! Мне же это всё снится, да?

– Надеюсь, что нет! – расхохоталась она. Эмоции переполняли её, но полностью выплеснуть их она не могла – сперва нужно было успокоить её маленького компаньона.

– Но как? Как? Как ты можешь меня слышать?! Никто меня никогда не понимал!

– А теперь я тебя понимаю. Здорово же! Теперь тебе есть с кем поговорить!

Ирины слова не то что не успокаивали, а будто бы, наоборот, вводили в панику. Взгляд хомячка метался, грудь бешено вздымалась, а в глазах явно читалось неверие.

– Но почему? Почему я удивлён, а ты нет?!

Прикрыв глаза и счастливо вздохнув, Ира выдала:

– Потому что это мир магии!

Феликс же едва не задохнулся от услышанного:

– Да какого… Какой, к крысиной матери, магии?! Тебя так хорошо приложило?

– Но ведь ты же разговариваешь! – Ира улыбалась так, что казалось, что её лицо вот-вот треснет. – И ничего меня не приложило! У меня даже не болит нигде.

– Значит, хорошо приложило меня... – протянул хомяк и совершенно по-человечески плюхнулся на мохнатый зад.

– Да ладно тебе! – Ира подскочила – больше сдерживаться она не могла – и закружилась на месте, но чуть на удалении, чтобы ненароком не задавить животинку. – Это чудесный мир! Феликс, тебе обязательно понравится!

– За что мне всё это?.. – заверещал он, подняв глаза к безоблачному небу и воздев к нему лапы. – Почему именно эта блаженная?! За что-о-о?..

– Да ты только подумай, как мы здесь заживём! Здесь здорово!

Хомяк повернулся к клетке и принялся стучаться – но несильно – о неё головой:

– А-а-а! Верните меня обратно! Я хочу домой!

– Мы дома, Феликс! – Ира начала пританцовывать. – Мы теперь дома!

– А-а-а!

Тем временем на горизонте нарисовались две точки. Потихоньку они увеличивались и вскоре превратились во вполне различимые фигуры: одна высокая и худющая, а вторая коренастая и плотная, но у обеих было кое-что общее – обе головы давно не видали гребня, да и мыты тоже не то чтобы были часто, зато волосы отросли аж до плеч, и вся эта «красота» напоминала воронье гнездо. Кажется, там и правда птички завелись. Одежда на мужчинах выглядела немного лучше – смотрелась она хотя бы не так неопрятно: тёмно-коричневые мешковатые штаны, длинные синие рубахи, подпоясанные чёрными поясами, отчего у человека пониже сразу же обозначилось брюшко. Шли они вразвалочку и явно никуда не торопились, высокий много жестикулировал, а его товарищ прятал руки за спиной, и живот его от этого ещё больше выделялся.

Ира увидела их не сразу, потому что снова присела в мятой траве, чтобы поговорить с хомяком – тот от стадии отрицания перешёл не просто к гневу, а к ярости: бегал между обломков клетки и лягал их задними лапами. Выглядело это весьма комично, но Феликс казался себе воплощением свирепости. Нет, не так – Свирепости!

– Какого крысиного сына! А! Да блин! Блин, блин, блин!