— Если уж хочешь за пацана сойти, то и вести себя надо как пацан.

Придвинув к себе ведро и усевшись на стул, Амира обиженно поджала губы. Хатиф посмотрел на нее всего-то раз и сразу понял, что она девушка под личиной. Обидно.

Решив, что смысла скрывать все равно нет, а вот выяснить, чем она себя выдает будет весьма полезно, Амира осторожно спросила:

— И где я прокололась?

— Говорю же, вести себя надо как пацан, — с улыбкой ответил кок. — А пацаны не хлопают так часто ресницами, не прикусывают нижнюю губу, не имеют таких холеных ручек без шрамов и мозолей и не виляют задницей при ходьбе, — Хатиф повернул к ней голову и приподняв одну бровь, добавил: — И они уж точно не пахнут лавандовым маслом.

Амира в ответ зло сверкнула глазами, но промолчала, понимая, что мужчина прав и начала чистить картошку. Пусть она прошла только базовое обучение всего на одну точку, но разбирается в готовке и знает с какой стороны держать нож.

— Остальные может и не заметили, но у меня четыре дочери, так что даже поменяв повадки меня бы ты не обманула, — Хатиф мечтательно вздохнул и запрокинул голову к потолку. — Жена пятым беременна, надеюсь тоже будет девочка.

— Вы не хотите сына? — удивилась Амира, ведь все мужчины только и мечтают, что о наследнике, даже если наследовать ему нечего.

— Да сдались мне эти пацаны, — пренебрежительно фыркнул Хатиф. — Пока ума наберутся поседеть можно. То ли дело девочки — умницы, красавицы, добрые и ласковые. Я как с работы ни приду так они меня пестрой стайкой окружат со всех сторон, щебечут, обнимают и радуются, что я вернулся. От мальчишек разве такого дождешься?

Амира застыла с ножом в руке, хлопая глазами. Она впервые слышит от мужчины, что тот не хочет сыновей.

— Я знаю кто ты, — резко сменил тему Хатиф и Амира напряглась. — Слухи быстро поползли и связать воедино все ниточки не сложно. Твой отец хороший человек и я не выдам тебя не только из уважения к нему, — мужчина замер и в следующую секунду лицо у него стало настолько зверским, что Амира забыла, как дышать от страха. — Как представлю, что на твоем месте может оказаться кто-то из моих дочерей…

Хатиф начал с такой силой и яростью рубить лук, стуча о доску ножом без остановки, словно представлял на его месте обидчика. Амире стало заранее жалко любого, кто посмеет оскорбить или расстроить его дочерей. Да и их будущих женихов тоже.

До Креасала даже с помощью магов плыть девять дней и Амира удивилась, насколько гладко проходит ее путешествие. Большую часть времени она проводила в камбузе, помогая коку или моя посуду и столы. Спала она на койке Кадима, который терпел неудобства лежа на полу и отказывался меняться местами хоть иногда. Часто перед сном ей удавалось посидеть на палубе и за одно только зрелище серебряной лунной дорожки, бесконечного множества звезд и бескрайнего моря стоило отправится в путь.

Как ни странно, но матросы ей тоже проблем не доставляли. Она то думала, что ей придется постоянно уворачиваться от подзатыльников или желающих потрепать тощего мальчишку за волосы, но близко к ней никто не подходил и слава всем богам за это. Подшучивали правда издалека, но Амира на это даже внимание не обращала.

На восьмое утро, когда она разбивала огромное количество яиц на омлет, Хатиф невозмутимо сказал:

— После завтрака будет стоянка, попроси Кадима взять тебя с собой. На оборотней хоть посмотришь.

Амира в этот момент как раз хотела разбить еще одно яйцо о край посуды, но не рассчитала силу и замерев наблюдала, как жидкое яйцо вместе с осколками скорлупы стекает в миску. Наплевав на то, что сегодня у матросов будет больше кальция в завтраке, чем обычно, она с круглыми глазами повернулась к Хатифу: