– И с какой такой стати программе «Боровский» шифровать второе послание? – спросил Ким Сергеев. – Мы проверили, второе послание не содержит ни компьютерных кодов, ни вирусов, ни каких-либо еще опасных для нас данных. Это текст. Зашифрованный текст без ключа к шифру.

– Я вижу лишь одно объяснение, – предположил Орлов. – Второе послание отправлял не Боровский.

– А кто? – не понял намека руководителя ОНР Поручнев.

– Тот, кто не мог отправить свое послание из другого места. Допустим, у него не было такой технической возможности, но и светить это послание перед Боровским он не хотел. Скажем, это противник Боровского.

– Мечников? – неуверенно предположил Поручнев. – В таком случае ему на текущий момент около ста пятидесяти лет исполнилось. А если учесть все периоды гибернации, то ему вообще без малого пятьсот!

– Если учитывать гибернацию, мы тут все долгожители, – мрачно констатировал Зольский.

– Кто знает? Может, он действительно в гибернацию лег, – задумчиво произнес Орлов.

Капитан Веровой покачал головой.

– Нет. Мечников сообщал, что на планете нет гибернационных камер. Последняя криокапсула была на борту «Ермака», в ней на планету спускалась моя дочь. И потом, даже если эта капсула и уцелела, она не могла выполнить функцию гибернатора, для этого она должна находиться на «Магеллане». Без доступа к нашим ресурсам эта капсула всего-навсего мощный автодок. Да и тот, скорее всего, сгинул вместе с «Ермаком».

– А разве у предыдущей цивилизации не было технологий гибернации? – предложил свой вариант Зольский.

– Были, – согласился Веровой, – но экипаж «Ермака» в своих последних донесениях о новой стычке с Боровским сообщил, что потерял доступ к «Колыбели».

– Ну да, логично, – сказал старпом, – раз Боровский выходит с нами на связь, то из той стычки именно он вышел победителем. А значит, у наших ребят действительно не было шансов воспользоваться технологией иной расы.

– Ну, или мы не видим всей полноты картины, – заключил Веровой. – Они смогли, скажем, найти другую базу с гибернаторами, но не смогли с нами связаться.

– Без «Ермака»? С полным доминированием на планете людей Боровского? Вряд ли, – скептически заметил Поручнев.

На минуту на мостике воцарилась тишина.

– Господа, – нарушил молчание Орлов. – Давайте думать логически. Если второе послание отправил не Боровский, а кто-то ему противостоящий, то логично предположить, что зашифровано оно не столько от нас, сколько от Боровского.

– В целом, логично, – согласился Зольский.

– Стало быть, это послание адресовано нам. Ну, кому-то из нас.

– В смысле? – не понял Ким Сергеев.

– Кому-то, кто наверняка разгадает шифр.

– Даже ЦУП не может расшифровать послание, – возразил старпом. – Разве может кто-то из нас потягаться с его скоростью обработки данных и подобрать ключ к шифровке?

– Нет, конечно, – угрюмо ответил Орлов.

Залипший на одной точке капитан Веровой вдруг встрепенулся:

– Что вы сказали, Ким?

– Я говорю, что мы не можем тягаться с компьютером и не в силах подобрать ключ к шифровке.

– Верно, – согласился капитан, – но в таком случае пославший нам шифровку неизвестный допустил огромную глупость, не дав к ней ключа. Если только…

– Что? – не понял старпом.

– Если только не был уверен, что один из нас точно догадается, как расшифровать послание.

– И кто этот один из нас? Я лично не знаю ключа, – пожал плечами старпом.

– И я, – согласился Зольский.

Их поддержали Поручнев и Орлов. И только на лице капитана замерла странная улыбка. Веровой уже видел зашифрованное послание – бессмысленный на первый взгляд набор слов и цифр. Тогда, сразу после выхода из гибернации, эти строки ничего не сказали ему. Сейчас же, прокручивая в памяти эти бессвязные слова, он почувствовал, что они напоминают ему что-то.