Хлопок.

И все заканчивается. 

Словно розовые очки сдернули. В ушах стоит легкий звон, в теле по-прежнему изнеможение, но сознание ясное. Почти, если не считать сосущего чувства утраты чего-то важного. 

Драгоценного.

- Опьянение силой, - с усмешкой поясняет лорд, удерживая меня за руку. - Случается при инициации. 

- Верните! - требую я, отчего-то точно зная, что именно он повинен в этом мучительном ощущении пустоты. 

Фицбрук качает головой. 

- Ты - преступница под следствием, которая напала на охранника. До окончания суда поживешь без магии.  

- Ну да, ведь с магией меня не получится безнаказанно пытать и насиловать, - ядовито тяну я. - Весьма предусмотрительно, лорд Физрук. 

Он хмурится.

- О чем ты? 

- Ой, только не надо делать вид, что вы не знали.

- Не знал что? 

- Что ваш охранник не дает мне еду и воду. Или в вашем представлении это не пытки? Шлюха должна отработать свое содержание, не так ли? 

На лице лорда появляется презрительная гримаса.

- Клеветой на несчастного парня ты только усугубляешь свое положение, - сухо извещает он. 

- Несчастного?! - смотрю на него, задыхаясь от беспомощного возмущения и обиды. - Этот фашист сутки не давал мне воды, пытался изнасиловать, но злодейка тут я, а он - пострадавший зайка? 

Меня трясет от ярости, ядом в голосе можно отравить весь городской водопровод.

Понимаю, что нарываюсь. Что не так разговаривают с человеком, от которого зависит твоя жизнь и благополучие. Надо по-другому: дипломатичнее, мягче, просить, а не требовать…

Но возмущение от несправедливых обвинений жжет изнутри, лишает способности трезво мыслить. 

На лице лорда по-прежнему недоверчивая гримаса, но в глазах на мгновение мелькает сомнение. 

- Ты понимаешь, в чем обвиняешь этого парня? 

- Разумеется.

- Если это ложь… 

- О, я и не надеялась, что мне кто-то поверит, - не могу удержаться от горького смешка. - Слово шлюхи и воровки против слова несчастного мальчика. Смешно ждать справедливости. 

Краткая вспышка ярости забирает последние силы, опускаюсь на тюфяк и отворачиваюсь к стенке.

- Уйдите.

Он молча выходит за дверь. 

7. Глава 7. Воровка и лгунья

Наверное, по закону жанра мне полагается рыдать или метаться по камере. Но я пользуюсь оказией и ложусь спать. 

Просыпаюсь под лязг дверного замка. В камеру снова заглядывает лорд-физрук и командует:

- На выход. 

- Что, уже казнь? А как же последний ужин? - сон придал силы, настроение вполне боевое. Сдаваться я не собираюсь. 

Фицбрук кривится. На его хмуром лице написано все, что его лордейшество думает о шлюхах-наркоманках, с которыми столько проблем.

Но оскорблений себе не позволяет, надо отдать ему должное. 

Под конвоем меня переводят в другую камеру. Она светлее, просторней. Под потолком находится небольшое оконце, через которое падают лучи солнца. Кровати две, но обе пустуют. Есть даже стол, на котором стоит кувшин с водой и миска с еще горячей кашей. 

Кажется, меня перевели в тюремный “люкс”.

При виде миски желудок скручивается от голода. Даже не подозревала, что настолько проголодалась. Последний раз я ела еще в прошлой жизни. 

Лорд жестом отпускает охрану и кивает в сторону стола.

- Ты, наверное, голодна.  

- Спасибо, - я все еще страшно зла на него, но язык не поворачивается ответить гадостью. Все-таки Фицбрук не совсем скотина. 

Но я помню, что именно он меня выследил и нашел. У-у-у, гад такой, что же тебе дома-то не сиделось?!

Устраиваюсь на краю кровати, подвигаю к себе миску и начинаю есть. Больше всего хочется отбросить приличия и с урчанием влезть в посудину целиком, но я сдерживаюсь. И даже не вылизываю ее после окончания трапезы.