— Я же сказал, что не ем грузинскую еду.

— Это просто картошка с мясом без кинзы! Ты видишь, что нет травы? Специально для тебя не положили.

— Я специально поел. Лида, ну ё-мое, хватит вести себя, как малолетка! Поставь тарелку!

Я поставила — не драться же с ним из-за еды.

— Я думала, как положено друзьям, все мы делим пополам… — процедила я сквозь зубы.

— Мы с тобою не друзья!

А я, Давыдов, это прекрасно помню. Главное, чтобы ты не забыл, что мы с тобой даже не любовники.

— Делись со мной.

Яшка протянул свою пока ещё полную тарелку. Заказал тоже, что и я. Ну, не лопнет. Мужик же… И другой тоже — мужик: устроил бой тарелками.

— Не очень-то и хотелось, — почти рассмеялся Яшка, наблюдая, как я все же ополовинила свою тарелку в пустую Федькину.

Яшка не хотел добавки. Играл в детский сад, штаны на лямке… Не съем, так понадкусываю — вот точно. Яшка мне подмигнул: типа, помог тебе не лопнуть. Я ещё и салата Федьке насыпала с горкой. Пусть давится от большой братской любви.

— Овощи не в солнечной Грузии росли. Точно, — улыбнулась я, уже начав получать от ужина удовольствие. — Грузинское тут только вино и джонджоли.

Его как раз принесли. Я посмотрела Яшке в глаза и положила на ободок его тарелки пару солёных соцветий.

— Ну… — продигустировал он цветочки. — На любителя.

— Твоему брату я даже предлагать не стану.

Фёдор и не просил. Он ел картошку, чтобы молчать. Хотелось нацепить на вилку кусок баранины и отправить ему в рот. Но это было уже слишком даже для настоящей пары. И я держалась. Из последних сил. Хотелось шалить. Очень. Вино из квеври разбудило во мне что-то ведьминское. Но все же до конца не усыпило разум.

— Я правильно понял? Про породниться… — услышала я вдруг голос Яшки и уставилась на него невинными глазами: — Здесь полкило, не меньше, солений было…

Я опустила глаза в пустую тарелку с рассолом и одиноким колечком лука. Потом подняла их на Фёдора. Пусть сам отвечает про породниться…