— В твоем случае, лучше б изменял, но не бросил у разбитого корыта.

— С разбитым сердцем. Корыта не было. Был только тазик. Для слез.

— Хорошо, что не для рвоты.

— Ну да, хорошо… Хотя аборт никто не отменял.

— Сделала бы? Или попыталась шантажировать?

— А почему не предлагаешь вариант оставить ребенка для себя?

— Ну, не в двадцать лет же… Ладно, Лида, хватит о нем. Меня даже зависть берет. Обо мне бы кто так поубивался!

— А, может, убивался, да ты не знал. Или тебе было плевать…

— Шестое мужское чувство подсказывает, что я оплатил все счета. Порядочные тонко чувствующие девушки на связь со мной никогда не шли. В моем кругу таких просто нет. Ну и я бы к такой на пушечный выстрел не подошел. Я не хочу ломать никому жизнь. В этом нет никакого кайфа.

— Если не врешь, то тебя можно уважать за это.

— Чего мне тебе врать? Мы, кажется, довольно откровенно вчера поговорили. Я очень хочу заполучить тебя в постель, но только с условием, что это ненадолго и несерьезно. Становиться вторым Даней для тебя я не хочу. Я хочу спать спокойно. Мне хватает проблем, которые мешают уснуть. Баб к этому добавлять не хочу.

— Наверное, Катя тебе действительно очень подходит.

— Да. Чистый расчет, ты права.

— А Лена знает, насколько у тебя серьезно с Катей?

— Лена про Катю вообще не знает. Зачем в постели лишняя информация? Наши отношения дальше постели не идут. За это я плачу. Я с ней не гуляю. И в люди с девушками не хожу. Будет жена, буду иногда брать с собой, когда уже не отвертеться.

— Зачем ты все это мне говоришь?

— Ну… Ты не предложила другую тему для разговора, поэтому мы говорим о моих бабах и о твоих мужиках. В единственном числе. Новую тему подкинешь?

— А помолчать?

— Хочешь, я буду говорить тебе комплименты? На них не обязательно отвечать.

— Скажи лучше, как мы познакомились?

Вопрос прозвучал уже возле машины. Таксист распахнул дверцу, и Давыдов решил сесть рядом со мной. Правда, сначала передал мне коробку с букетом и назад не забрал.

— Через Хруслова. Как еще? — не раздумывал он даже секунды. — Ты одноклассница его сестры, — по губам пробежала улыбочка, заставившая меня вздрогнуть. — Этот гад удрал с работы, решил поиграть в рыцаря и отвезти тебя домой, но я перехватил его по дороге. Ну и… Произошла роковая встреча…

— Мама про Катю знает?

Давыдов снова улыбнулся.

— Знает и отговаривает. Сумеешь усыпить ее внимание? Чтобы я спокойно женился?

— Ах… — теперь улыбалась я. — Вот твой коварный план… Ну-ну… А что мне с этого будет?

— Так, я, кажется, немало отстегнул за кусочек гипюра, разве нет?

— Ну… Денежка ушла Лерке.

— Попроси подругу поделиться.

— Так… Пятнадцать штук за спокойствие мамы? Федор Александрович, вы нынешние цены совсем не знаете? Евро, тварь, растет каждый день!

— А бесплатно слабо?

— Я бесплатно тебя перцами накормила. И букет для твоей мамы сделала! — я потрясла мотками ниток, точно булавой. — И ты мне кто вообще, одноклассник бывший, что ли?

— Ну Хруслову ты ж бесплатно помогла. Или все же нет?

— Да потому что он ныл и сестрой прикрывался. Типа, Анюта сказала, что я помогу, потому что я добренькая, ведь Лерке помогаю бесплатно…

— Ты сейчас серьезно цену услуги озвучиваешь? — наклонился он ко мне и тронул залакированный локон.

— Нет, — все внутри сжалось. Он же сказал, что за деньги может потребовать кое-что еще. Потребовать! Сейчас он просто просит, клянчит, канючит… — Бесплатно. Ну… За хороший ужин с хорошим вином. Вино из квеври будет?

— Любительница оранжевых вин?

— Нет, и даже не янтарных. Просто если дают, надо брать самое дорогое…