Уже через два часа я нежилась в небольшой ванной в мыльной комнате на первом этаже постоялого двора.

Элиза, уже вымытая и завернутая в полотенце, сидела на деревянной лавке и с интересом разглядывала меня. Час назад Анатолий заказал нам обед из трактира, который принесли в наши комнаты. И теперь, сытые и довольные, мы с дочкой принимали водные процедуры.

– Тебе не жарко, мамочка?

– Совсем нет, детка, – замотала я головой, нежась в теплой сидячей ванне. – Как же прекрасно смыть всю грязь после той зловонной темницы.

– А мы точно не умрём оттого, что мылись с этим вонючим мылом?

– Нет, Элиза. Мыло убивает всех микробов и делает кожу чистой и красивой. Если постоянно мыться, детка, ты будешь здорова. И мыло совсем не вонючее, оно просто сильно пахнет лавандой.

Девочка понятливо закивала. Я же снова закрыла глаза, думая, что уже пора вылезать. Хотелось уже прилечь на нормальную постель.

– Мамочка, а этот военный, он твой новый любовник? – спросила вдруг Элиза, и я резко открыла глаза.

– Кончено же, нет, Элиза! С чего ты это выдумала?

– Он нас кормит. И комнату такую красивую нам отдал. Прямо как господин Лорье, у которого мы раньше жили.

Пришлось объяснить девочке, что он просто заботиться о нас по поручению моего отца, к которому мы скоро поедем.

Когда мы вернулись в комнаты наверху, Анатолий уже нетерпеливо ждал нас, расхаживая по нашей спальне.

– Мария, побыстрее собирайтесь. Поедем в одежную лавку. Пока они не закрылись. Вам и вашей дочери надо купить нормальную одежду.

– Очень премилое платье, – заискивающе лебезила рядом со мной тощая модистка дорогого салона. – Этот цвет увядшей розы вам очень идет, мадам.

Я снова оглядела себя в большое напольное зеркало в декольтированном бледно-розовом шелковом платье, приталенном и кокетливом. Мне даже нравилось мое отражение.

Все оказалось не так уж удручающе. В салоне у этой мадам я хорошенько разглядела себя в примерочной комнате, когда стояла там раздетая перед зеркалом. Даже сама обмерила свои окружности старинным сантиметром. Я была пятьдесят второго размера, имела крутые бедра, стройные щиколотки и высокую грудь, и сравнительно тонкую талию.

Сейчас я уже мерила десятое платье в этом модном дамском салоне и вышла показаться в залу, где сидели Муранов с Элизой, которые терпеливо ожидали меня.

– Мадемуазель, – поправила я модистку.

– Пардон, мадемуазель. Но это платье еще лучше, чем третье, что вы примеряли.

– Да уж. Это уже пятое платье, которое мне нравится. И как выбрать одно или два из них? Все такие красивые.

– Да-да, у меня все платья прекрасны, – закивала женщина.

– Мария, берите все пять платьев, – тут же вмешался Анатолий. – Я заплачу, сколько надо, не беспокойтесь. Денег с вас не возьму.

Я недоуменно окинула Муранова взглядом. То, что он был щедр, даже очень, это я уже понятна. Но так сорить деньгами направо и налево. У него что, были хорошие доходы?

– Ладно, капитан. Если вы потом не предъявите мне счет, я согласна взять все пять нарядов.

– И чудесно, Мария. Это платье вам очень к лицу.

– Ах, только оставьте эту вашу лесть, – отмахнулась я, снова крутясь перед напольным зеркалом.

Как может мне быть что-то к лицу, если я такого размера? Конечно, модные платья из этого салона украсили мою пышную фигуру и даже подчеркнули некоторые ее достоинства, например, высокую грудь. Она смотрелась великолепно. На удивление, у Марии грудь была довольно подтянута.

Но сейчас Анатолий говорил явно из вежливости. Он же служил моему отцу, а я, как дочь богатого фабриканта, точно была достойна его хороших слов. Вдруг уговорю своего папочку повысить ему жалование? Я прекрасно знала, что в этом мире, да и в нашем, все люди преследуют свои цели и ищут выгоду. Это было нормально. Такова человеческая натура.