Сервас и Самира надели синие акриловые перчатки и принялись поднимать подушку и матрас, заглядывать под кровать, открывать ящики небольшого письменного стола, рыться в платяном шкафу, осматривать этажерки.

– Вот, смотри, – сказала Самира, разглядывая постер «GTA[12] V». – Мальчик чуть ли не с пеленок играет в сверхжестокие компьютерные игры, где надо убивать, бить и воровать, чтобы заработать очки. Он слушает тех рэперов, что выдают себя за гангстеров и хвастают поступками, которых не совершали. К тому же он знает, что у него нет будущего и что гораздо легче зарабатывать себе на жизнь бизнесом, чем любой нормальной работой… И я спрашиваю себя, какова вероятность, что он пойдет по плохой дорожке, и какова – что по хорошей?

«Отличный вопрос», – подумал Сервас.

– Обрати внимание, я тоже люблю рэп и компьютерные игры, – продолжала она, роясь в вещах. – Существует рэп со смыслом, его исполняют талантливые мальчики и девочки… И я не настолько глупа, чтобы думать, что игра в такие игры сделает из тебя психопата.

Она просмотрела ящик и показала Сервасу три ключа USB и внешний жесткий диск и опустила их в пакет для электронных вещдоков, который достала из кармана.

– Неважно. Все эти лжегангстеры, которые строят из себя важных персон, чтобы продать свою музыку, эти шуты, которые выворачивают детские мозги наизнанку, – вот кого надо сажать в тюрьму…

Голос ее дрожал от гнева.

– Внимание, соберись, – посоветовал ей Мартен.

– Ага… А игровую консоль тоже забираем?

Он запнулся, посмотрев на «PlayStation 4», лежавшую на столе.

– Да. В ней могут быть данные из интернета, каталоги или внешние контакты.

Самира сунула консоль в большой прямоугольный пакет и включила ноутбук, но он был запаролен. Она его выключила, закрыла и опустила в другой металлизированный серый пакет.

– Посмотри-ка, – сказала она.

Рукой в перчатке она подняла вверх книгу карманного издания. Коран. Открыла, перелистала. Книга пестрела пометками. На титульном листе было написано авторучкой: Шариф Сарр.

Сервас посмотрел на часы. 9:30. Потом быстро выглянул в окно. Пора было уходить.

– Я буду держать вас в курсе всех продвижений расследования, разумеется, в той мере, в какой это не помешает следственным действиям, – сказал он матери. – Вы можете прийти в комиссариат, когда захотите. Спросите меня, и я к вам сразу спущусь.

Он протянул ей свою визитку. Она еле слышно поблагодарила. Из угла за ними пристально наблюдал Шариф Сарр.

Снаружи небо над домами затянуло темно-серыми облаками, и все вокруг словно покрылось пеплом, отняв у людей радость, которую солнечный свет приносит с собой даже в самые унылые места.

Они дошли до «Клио», припаркованного чуть поодаль. Рядом с машиной возле дерева, сдвинув маску на подбородок, курила Эстер Копельман. Она наблюдала, как они подходят, прищурившись за облачком сигаретного дыма.

– Нет ли для меня какой информации, майор?

Самира, не обращая внимания на журналистку, спокойно открыла машину.

– На данном этапе нет, – ответил он. – Ну, разве что вы мне сообщите, кто вас информировал о происшествии.

– Сожалею, майор, у меня своя этика.

– Вот это новость…

– Вам бы не надо здесь задерживаться, – резко бросила журналистка, прислонившись спиной к платану и с опаской поглядывая в узкий проход между домами. – Там возникло какое-то движение… Думаю, вас уже засекли.

– А вы, Эстер, не боитесь болтаться в этом районе в одиночку?

– Я никому не показываю мое удостоверение журналиста… А так… кому нужна старая накрашенная тетка, которая курит одну сигарету за другой?