Сквозь боль Яна соображала плохо, но до нее все-таки дошло, где именно оказался палец Адама.

– На сухую получится плохо, но потерпи, один вопрос мы решим прямо сейчас.

Запястье снова вернули в прежнее положение, и боль свернулась клубочком, готовая атаковать в любой момент. Казалось, что цепкие и сильные пальцы Адама могли при желании легко сломать ей руку. И почему Яна на своих занятиях по самообороне читала книги, когда судьба давала ей шанс?

Ее щеки вспыхнули, когда палец Адама надавил и пролез-таки внутрь – неглубоко, но ощутимо. Яна вскрикнула, в голове зашумело, дышать стало так же тяжело, когда ей ломали запястье. В голове будто взорвался вулкан, накрывая огненной лавой рассудок. Боль обожгла все тело, разливаясь ядом от низа живота. Подступили непрошеные слезы, но их удалось удержать.

– Вот так, – прошептал Адам. – Это всего лишь мой палец, представляешь, какое счастье может подарить штука посолиднее. Я познакомлю тебя со всеми своими игрушками, не сомневайся. Они тебе обязательно понравятся. А теперь дыши. Глубоко ртом. Если не сделаешь, как я велю, вернусь к твоей руке. И да, проблему с твоей девственностью мы уже решили. Не люблю делать это в постели. Так гораздо быстрее.

Яне нужна была рука, поэтому она подчинилась. Открыла рот, как хотел этот садист, и принялась дышать. Вдох – выдох. Еще раз. Втолкнуть воздух, вытолкнуть воздух. По ногам потекла теплая струйка. Яна поняла, что это кровь, но запретила себе думать о ней. Всего лишь кровь. К счастью, Адам не стал просовывать пальцы дальше, но вдруг принялся двигать ими, то сгибая, то разгибая в суставах, и Яна почувствовала, как горлу подкатывает ком, а дыхания уже не хватает. С ней происходило что-то ужасное, не передаваемое словами, то, что люди не должны делать друг с другом. В следующую секунду Яну отпустили. Исчез захват запястья и… пальцы. На Яну больше никто не давил сверху, но она продолжала лежать на столе, не в силах найти силы собрать остатки гордости.

– Все прошло немного не так, как я хотел, но в следующую нашу встречу ты обязательно кончишь, – произнес Каринаро, открывая дверь. – Жди ее с нетерпением.

Стук его каблуков, угасающий по мере того, как Адам уходил по коридору, еще какое-то время мешал Яне подняться, и только мысль о том, что сейчас в гостиную придут убираться слуги, заставила ее встать и перенести себя в ванную, где она включила холодную воду и залезла в душ, в чем был – в брюках, ботинках и пиджаке.

– Ничего не произошло, – убеждала себя Яна, клацая зубами от ледяной воды. Этот вечер уйдет в прошлое, как и все те дни, когда чета Гротановых вынуждала ее жить «по-человечески» только потому, что ее нашли в мусорном баке, и теперь за ней требуется присмотр. «Иначе ты превратишься в шлюху, моя девочка, – мурлыкал в голове голос приемной матери. – Ты не можешь себя контролировать, в тебе дурные гены». В появлении Адама не было ничего удивительного. Он был последовательным продолжением ее унижений, которые грозили перейти в иную фазу надругательств, теперь не только над душой, но и над телом. Побег, который при встрече с Петром еще казался нереальным, теперь превратился в единственный путь к спасению. Яна была намерена побороться за свою свободу и счастье.