Эмили, хотя никогда и не жила в фортах, была девушкой сильной и наверняка со временем привыкла бы к их суровым условиям. Кроме того, она попала к нему девственницей, и, несмотря на все то, что он совсем недавно ей втолковывал, это говорило в ее пользу. Клауд был абсолютно уверен, что Эмили не станет ему изменять, и, если родится ребенок, ему не придется сомневаться в том, кто является отцом малютки.

Поскольку Клауд был начисто лишен каких-либо романтических иллюзий, он обдумывал вариант женитьбы на Эмили с чисто практической точки зрения и в конце концов пришел к выводу, что идея эта вовсе не так уж плоха. Еще раз взглянув на девушку, он закрыл глаза, собираясь хоть чуть-чуть поспать. До рассвета оставалось совсем немного времени, а вот до Сан-Луис-Вэли куда как далеко, так что принять решение он еще успеет.

К тому времени, когда они добрались до форта, построенного для защиты прибывающих на запад переселенцев, Эмили уже привыкла к своей лошади. Она назвала ее Каролиной в честь не менее упрямой сестры. Хотя наездница из нее была никудышная, верховая езда перестала доставлять ей такие мучения, как вначале, и уже не представляла собой подобие бесконечной битвы.

Зато с Клаудом Райдером война была в самом разгаре, и конца ей не предвиделось. А все потому, что аппетиты его становились просто непомерными. Если бы не присутствие Торнтона, хоть как-то сдерживавшее Клауда в течение дня, Эмили наверняка не смогла бы ходить, и к Харперу ей пришлось бы добираться ползком. Одно удивляло ее: даже после столь бурных ночей усталой она себя почему-то не чувствовала.

Кроме того, если сначала она оказывала Клауду хоть какое-то сопротивление, то с каждым днем оно становилось все слабее и слабее, и это начинало ее пугать. Похоже, Клауду удалось завладеть не только ее телом, но и душой, а ведь не прошло еще и недели с тех пор, как они встретились. Днем Эмили испытывала такой стыд, что не знала, куда девать глаза, зато ночью она отдавалась любви с безудержной страстью. Похоже, она влюбилась в Клауда, влюбилась по уши, и как ни старалась выбросить его образ из головы, ничего не помогало.

Едва они прибыли в форт и спешились возле склада с продовольствием, как Эмили получила еще одно подтверждение того, в какой опасности она находится. Когда неожиданно навстречу им из находившегося поблизости магазина выскочила пышнотелая рыжеволосая девица и, бросившись к Клауду, заключила его в свои объятия, а он и не подумал ее отталкивать, Эмили почувствовала прилив бешеной ярости. О Господи, да она ревнует!

– Ну будет, будет, Джастин, дай же мне отдышаться. – Клауд осторожно высвободился из цепких объятий.

Взяв девицу за руку, он подтолкнул ее к Эмили.

– Познакомьтесь, дамы. Эмили Брокингер, Джастин Дюбо.

– Очень приятно, мисс Дюбо. – Эмили решила не поддаваться своим чувствам и по крайней мере быть вежливой.

Джастин окинула ее взглядом, определенно не предвещавшим ничего хорошего.

– Мне тоже. Только я не мисс, а миссис.

– Вот как?

– Я вдова. – Джастин расправила подол своего яркого платья.

– И как это я сразу не догадалась? – пробормотала Эмили. – Ваше горе сразу бросается в глаза.

– Кто, черт побери, эта язва? – Джастин, прищурившись, обернулась к Райдеру.

– Мы вместе путешествуем, – не спеша ответил тот и, обхватив Эмили за талию, наклонился к ней, намереваясь чмокнуть в губы.

Эмили молниеносным движением выставила перед собой седло.

– Не смей касаться меня своим поганым ртом!

– Да ты никак ревнуешь, крошка? – холодно осведомился Клауд.