В свою очередь, Маруся Антонова тоже очень тяжело переживала разрыв. В отчаянии она пожаловалась на жениха своему бывшему возлюбленному – дяде Александра Мерка. Господин Никифоров, естественно, был посвящен во все подробности романа. Будучи несчастным в семейной жизни, он завидовал племяннику и вздыхал по красавице-портнихе.

Между тем ситуация любовного треугольника, переходившего в четырехугольник, все больше обострялась. Ухаживания Мерка за соседкой становились все определеннее. Испытывая муки ревности, Антонова искала возможность покончить с собой, а бывший любовник, господин Никифоров, склонял ее вернуться к нему. Ситуация разрешилась в роковую ночь на 1 января 1907 г., когда дядя застрелил своего племянника. Свидетелем (или соучастником?) преступления оказалась и красавица-портниха. Господина Никифорова арестовали, Антонову заподозрили в соучастии и тоже взяли под стражу.

Как выяснилось впоследствии, в тот вечер накануне Нового года Мерк, его дядя и Антонова, действительно, оказались втроем. Естественно, речь пошла о том, кому «принадлежит» сердце кокетливой портнихи. «Отдай мне Марусю!» – требовал Никифоров. Завязалась драка, закончившаяся выстрелами…

Дело об убийстве длилось больше полутора лет. Сначала Марусю Антонову оправдали, однако, потом, после кассации оправдательного приговора, снова отправили в тюрьму, где у нее в августе 1908 г. родился ребенок, так что теперь на заседании суда она предстала с младенцем на руках.

Заседание суда вызвало большой интерес в обществе: зал был переполнен публикой, и все происходившее далее живо напоминало театральное представление, в котором расписаны роли. «Герои» процесса представали одновременно в образе и злодеев, и жертв трагических обстоятельств. Перед зрителями и присяжными заседателями прошла целая галерея психологических портретов.

Весьма неоднозначной личностью предстал подсудимый господин Никифоров. За женщинами он ухаживал постоянно. Влюбившись, становился рабом своей страсти. «Мой муж человек добрый, но слабовольный, – сказала о Никифорове жена. – О семье он заботился, но сильно пил и, как мне передавали, изменял мне. Стрелять же в племянника он мог только в пьяном виде. Вообще, он был любителем стрельбы: стрелял и в саду, и во дворе, и в комнатах, пугал гостей внезапной пальбой. Даже на фотографии снимался с револьвером в руках. Зачем? А просто из-за удовольствия».

Более того, господин Никифоров оказался человеком с весьма странными наклонностями. Выяснилось, что, кроме мании пострелять, он отличался страстью держать пари. На пари он ложился на рельсы под летящий на всех парах поезд, на пари однажды ночью лег спать на койке, на которой перед тем лежали… останки раздавленного человека, причем, по словам очевидцев, с кровати даже не были убраны части костей и мозгов. Признаки ненормальности стали проявляться у Никифорова с тех пор, как он получил травму головы…

Про погибшего Александра Мерка свидетели говорили, что он очень нравственный юноша, но частенько кутил с товарищами и даже, изрядно выпив, устраивал пьяные скандалы. Что же касается красавицы-портнихи Маруси Антоновой, то ее свидетели давали довольно нелестную характеристику: черствая, скрытная, кокетливая.

Свидетель Анатолий Воеводский рассказал на суде, что Маруся девушка вроде бы недурная, но несколько вульгарная. Присяжный поверенный Адамов попробовал выяснить, в чем же заключалась эта «вульгарность». Свидетель сначала замялся, но потом вдруг вспомнил:

– Да вот, мы как-то разговаривали, она очень высоко подняла ногу.