В тот вечер, как я пришла к Вере, первое, что сделала, позвонила оператору, чтобы мне вернули мой номер. Глупо, да? Им не помогли даже моя истерика и мольба. Сердце граблями царапали их «Невозможно это сделать, потому что номер действующий. Оформлен не на ваше имя”».

Ну, конечно. Я же полная дура тогда была, когда Игорь полностью взял расходы за связь. И телефон, и тариф, и номер. Все на него. От меня-то вообще что осталось за этот год? Непроходимой глупышкой была.

«Верни мне сим-карту» — попросила я Игоря в сообщении.

На следующее утро в салоне связи мы встретились, чтобы перерегистрировать номер на меня. Я вздохнула с облегчением, но сутки были потеряны. Сутки мучений и неведений.

Я боялась, что Игнат мог позвонить. Как ненормальная измеряла шагами маленькую комнатку и сгрызала ногти в кровь.

Он не звонил.

И через день тоже не было от него звонка.

А сегодня я съела себя изнутри в какой-то нервотрепке. Сама стала клубком нервов. Только тишина. Один спам и… спам.

— Тая, а может, тебе пойти в его ресторан?

— Зачем? — низко спрашиваю. Каждый звонок с незнакомого номера высасывает из меня силы как комар-кровопийца.

— Мало ли что могло случиться?

Вскидываю на Веру глаза, и сердце начинает кружить вокруг своей оси как в танце. Ритм уже не важен, оно просто бьется заведенной игрушкой.

— Его телефон же я уронила! Он ударился об кафель, — изъясняюсь сумбурно. Мысли плывут по течению быстро.

— Ну вот! — ободряет.

Пью воздух через трубочку. Он стал густым и вязким как кисель.

— Собирайся, поедем к нему. Хочу даже взглянуть на него, — Вера заговорщически улыбается и подмигивает.

Я приободрилась. Вера дает мне свое платье. Не могу же я пойти в своих обычных джинсах и кофте. Наношу какой-никакой макияж. Стрелки ровно только нарисовать не могу. От волнения руки не слушаются, и черная подводка коряво мажет вдоль века.

Выхожу из ванны, когда Вера уже стучится в дверь. Оглядываю себя в зеркало несколько раз, кручусь вокруг и так, и эдак. Прям как на свидание собираюсь. Вслепую.

Идея кажется мне сначала разумной, а потом тоска накатывает. Что, если он и не собирался звонить? Что, если это была просто игра для наивной девчонки Таи, которая решила поверить в благородство после проведенной ночи. Липкой паутиной обматывает от этих вопросов.

— Едем?

Вера тоже уже готова. Одну она меня отпускать, как я вижу, не собирается. Никак не могу понять, нужна ли мне поддержка в ее лице или нет. Все такое спорное и непонятное, разобраться не могу. Кидает в разные стороны и рвет пополам как старую фотографию.

Киваю, и мы выходим. На такси добираемся до его ресторана. У меня дыхание прекращается, стоило мне увидеть вывеску ресторана и яркие огни. Та ночь оскароносным фильмом прокручивается перед глазами, даже музыка в голове играет.

— Все хорошо? — интересуется. Не знаю, что ей ответить. Да и себе свой поступок пока непонятен.

Невнятно пожимаю плечами. Зубами шлифую губы, всю помаду съела. Зачем, спрашивается, красила их. Румяна и те сползли. Стала снова бледной, болезненной.

Стараюсь выпрямиться, спина гудеть от напряжения начинает, плечи расправляю. А ноги перестают слушаться. Чеканю шаг как солдат.

Нас встречает та же хостес, что и была в тот вечер. Она оглядывает сверху донизу. Скептически и с долей такого презрения, будто я и правда в джинсах и кофте пришла.

Неприятно стало. Словно тухлой водой облили и ходят вокруг, принюхиваются.

— У Вас заказано? — играет голосом. Он сладкий, желудок в спазме сжимается от тошноты.

— Нам бы столик, — включается Вера.