— Не получается? — тихо спрашивает Вера.

Коротко мажу по ней взглядом и снова утыкаюсь в свою тарелку. Ребра сплющивает какая-то беспросветная куща. Мне стыдно признаваться Вере, что некуда пока съехать от нее.

— Сейчас написала одной клиентке, я ей рисовала одну картину на день рождения ее мужа. Может, откликнется. Вдруг у кого-то еще намечается юбилей, — шепчу, в глаза смотреть не хочу. Боюсь увидеть жалость.

А я сильная, справлюсь. По крайней мере так дедушка всегда говорил. А он врать не будет.

— Хорошо, — коротко отвечает. Чувство недосказанности повисает в воздухе как развешенное белье. Мешает, а в носу чувствуешь его запах.

— Вера, я как только найду работу, — проглатываю последнюю ложку супа. Вкусный. Вера всегда вкусно готовила, - обязательно найду хоть комнату и съеду.

Еще бы побыстрее работа нашлась. Вслух, конечно, не озвучиваю. Самой тошно от такого подвешенного состояния. Как на крючок повесили, ногами болтаешь, а слезть не можешь - не получается.

— Да все в порядке, Тай, — коротко улыбается. А в душе червячок грызет от ее улыбки. Вера никогда ни с кем не делила жилплощадь.

Киваю. Собираю наши тарелки и включаю воду, чтобы помыть посуду. Вера щелкает чаем и достает сладкое. Аккуратно раскладывает в блюдо и ставит на стол. Все делаем молча. Тоскливо становится от этого молчания.

— А ты не думала, что это твой Игорь старается… ну… — замолкает.

Сердце сжимается на максимум и стучит яростно и больно. Меня такая мысль тоже посещала. Когда в тридцатый раз меня посылали и с заказами, и в галереях. Во всех местах, где я хоть как-то могу работать, говорили одно и то же. Надежду разрезали своими обещаниями “перезвонить”.

— Не думаю, что он такой злопамятный, — саму пока страх раздавливает в кашицу.

— Я вот думаю наоборот, — Вера скрещивает руки на груди и пристально вглядывается в лицо. Его печет как в июльский полдень.

— Вер, я была одной из многих для него. Зачем так заморачиваться? — не отстаю. Стараюсь переубедить саму себя. Но сомнения с каждой прожитой минутой плющом обвивают и губят.

— Ну, смотри. Только я бы на твоем месте присматривала совсем другую работу. Чтобы хоть какие-то деньги были.

Она уходит с кухни. Здесь пахнет раздражением. Оно покалывает плечи, руки, движется вниз по ногам. Колет все тело и мышцы.

Помыв посуду и убрав ее в навесной шкаф, иду обратно к ноутбуку и открываю новую вкладку с вакансиями в ближайших кафе, магазинах.

Ведь Вера права. Сейчас мне нужна хоть какая-то работа.

Телефон подает признаки жизни. Незнакомый номер высвечивается и мигает. Я отчаянно глотаю большими глотками воздух. Напряжена до предела. Тронь — рассыплюсь. Внутри какой-то переполох. Все органы будто взбунтовались и долбятся друг об друга. Чувствую каждый удар.

— Тая, телефон, — Вера подходит близко и тормошит за плечо.

— Страшно, — хрипло говорю, — вдруг это он?

— Тогда тем более!

Сама нажимает на зеленую трубку и передает мне телефон.

— Алле?

Не узнаю голос. Я будто сутки торчала в подземелье и напиталась землей и сыростью. А тело стягивает высоковольтным проводом. От него искрит и бьет разрядом.

— Новостройки в Москве! Успейте куп…

Бросаю трубку. И отбрасываю от себя телефон как какую-то подброшенную врагом заразу.

— Спам? — с грустью в голосе спрашивает Вера.

Просто киваю несколько раз. Остановиться не могу. В горле горечь и спазм, слезы сдерживают.

— Он ведь так и не позвонил?

В душе сгущается туман. Мне не хочется поднимать эту тему снова на поверхность, но и в себе держать невыносимо. Как уголек катается внутри истерзанного тела и не дает ему жить дальше.