Сейчас опасность быть застигнутым стражей в покоях герцогини миновала, и ему даже стало безразлично, что она использовала его для своих нужд. Ни при каких других обстоятельствах он не приблизился к ней настолько, чтобы войти в самый тесный контакт, который существует на свете.

Как же он был туп и самонадеян, когда сболтнул сдуру, будто бы сможет помочь ей ускользнуть от ненавистного мужа. Как будто бы в целом герцогстве не нашлось никого более достойного, чтобы укрыть эту чудесную женщину в недоступном для герцога и его приспешников месте. Горничная герцогини и ее евнухи верны ей до гроба, найдутся и другие люди, преданные ей, но вот только кому из них, озадачился Анри, герцогиня интересна как человек, как личность?

Анри сделал еще несколько ездок со своей тележкой, поставил ее в угол, потом погладил по носу тех лошадок, которые еще не успели заснуть и высовывали любопытные бархатистые морды сквозь решетку. Анри зевнул, завтра ему очень рано вставать, чтобы поводить по тренировочному кругу Розочку, да и Лайлу надо было поводить в поводу. У Гирлянды, как он уже давно предчувствовал, скоро начнется течка, да и у Тони тоже. А из этого следует, что ему, Арно, предстоит путешествие в конюшни, расположенные в отдаленных землях герцогства, так называемую ферму для размножения лошадей и выведения потомства. Там его ожидает достаточно комфортная жизнь. Он должен будет не только уха живать за меньшим количеством лошадей, но и ему не придется выполнять бесчисленное количество мелких заданий, какими его ежеминутно озадачивали старшие по положению конюхи, полагая, что парень не должен болтаться без дела. Там ему никто не будет навешивать оплеухи просто за то, что он невзначай попался кому-то на пути. Кроме того, ферму выстроили уже очень давно для правящего в те времена герцога, который души не чаял в лошадях, и условия там были гораздо лучше, поэтому сеновал, где Анри проводил свои ночи, когда ездил туда, мог бы сравниться (так, по крайней мере, ему казалось раньше) с опочивальней самого герцога. Однако после сегодняшнего посещения дворца и, особенно, спальни герцогини он понял, насколько ошибался в представлениях о настоящей роскоши. Ну и пусть, решил Анри, незначительные удобства гораздо больше ценишь.

Как наяву, он снова почувствовал в своих руках тяжесть и гладкость материи, из которой было сшито платье герцогини, и услышал легкий аромат цветочных духов, исходивший от ее белоснежной шеи, в то время как от самого Анри исходил стойкий и неприятный дух лошадиного пота и навоза. Гордая женщина даже не вздрогнула, не отшатнулась, когда он дотронулся до нее, но Анри так и не отважился коснуться ее лица или поцеловать в губы. Ах, как он жалел сейчас об этом! Ведь в противном случае можно было бы с уверенностью сказать, что они полностью познали друг друга, пусть это длилось всего несколько минут.

Анри усмехнулся. Какая глупость лезет ему в голову! Пустые мальчишеские мечтания. Наверное, он еще так и не повзрослел. Она была так же далека от него, как эти прекрасные звезды на небе, а по возрасту и вовсе годилась ему в матери. То, что многие мужчины выбирали себе невест гораздо моложе себя, считалось абсолютно естественным, так почему же противоположный вариант невозможен? Прикрыв глаза, Анри мысленно представил герцогиню в блистательных одеяниях и украшениях, сидящую в его воображаемом доме и качающую колыбель. И уже вслух расхохотался. Скорее всего, качать колыбель и стирать пеленки пришлось бы именно ему, но уж никак не величественной герцогине.