— Влада, — парень проводит пальцами по моему позвоночнику, и меня прошибает пот, который тут же смывают жесткие струи воды. — Ты совсем не изменилась и пахнешь так же чертовски сладко.

Жмусь к нему спиной. Он такой мягкий, такой нежный и свой, почему-то до боли родной. Не до конца понимаю, почему это чувство возникает внутри. Возможно потому, что я не его собственность и не трофей, потому что ничем не обязана ему, и не нет страха перед молодым человеком.

А его руки продолжают скользить по моему мокрому телу, надавливая на самые чувственные места.

Пока он мыл меня, я возбудилась до предела и не отдавала отчета своим действия в тот момент.

Сплетенные влажные тела на кровати. Жадные прикосновения нежных рук, и я забыла про все на свете. Сейчас был только он и только я, а еще стук наших сердец, бьющихся в унисон и срывающихся в бешеный галоп после его погружения в мое тело.

Марк подтягивает к себе мои бедра и грубо врезается в меня. Я судорожно сжимаю пальцами шелковую простынь, и из груди вырывается стон. Его прикосновения к возбужденной коже, будто острые лезвия, оставляют после себя кровоточащий след, но он не приносит боли, нет, он придает пикантную перчинку нашему соитию, и я вся пылаю, горю. А Марк наращивает темп, насаживая меня вся яростнее и глубже. Еще немного, и чувствую, как внутри фейерверком брызжет оргазм, разнося в пух и прах все мои мысли, все доводы разума. Я, словно брошенная капитаном яхта, дрейфую на волнах в ожидании его возвращения, а солнце палит так нещадно, что его лучи прожигают меня насквозь, и я хочу окунуться в прохладу, уйти, залечь на дно бескрайнего океана блаженства и неги.

Пришла я в себя только в тот момент, когда почувствовала, как на живот проливаются горячие упругие струи спермы, а Марк сжимает мои ягодицы так, что пальцы будто хотят забраться под кожу.

— Прости, — хриплый шепот пронзает тьму, и я задерживаю дыхание. — Тебе не больно? — он гладит мои бедра, а мне хочется плакать навзрыд.

— Нет, все нормально, — у меня такой же хриплый голос, как у него, он выскребает все влагу изо рта.

— Не смог удержаться, — парень ложиться рядом, в темноте шарит по полу в поисках полотенца и, найдя его, протирает мне живот. — Резинка в кармане…

— Не важно, — прижимаю к его губам палец, а он прикусывает кожу и целует его, потом ловит в свою ладонь мою и прижимается поцелуем уже к ней. Подтягивает меня к себе и по-хозяйски перекидывает руку через талию.

Я ухмыляюсь его действиям.

— Тебе нужно будет уйти, — я кончиком пальца черчу на его груди закорючки узоров, а внутри такое спокойствие и безмятежность залегли, что глаза непроизвольно закрываются.

— Нет, — слышу резкий ответ, и мой пальчик замирает на месте.

— Руслан не простит, — спокойно говорю ему, а точнее констатирую факт.

Осознание всей той глупости, что мы сейчас совершили, пока не может пробиться сквозь толстые слои усталости и неги, что наполняют меня. Это я чувствую там, на краю сознания. И завтра, предвижу, оно накроет меня, не щадя ни единого нерва и чувства, но сейчас…

— Плевать, ты моя…

Улыбка сама собой становится шире, а внутри птицы начинают щебетать звонкую трель. Наивный мальчишка, но пусть сегодня будет так.

9. Глава 9

Утро принесло приятный запах свежесваренного кофе в постель, но лишь на короткий период времени, пока мой заспанный мозг и отдохнувшее в коем-то веке тело нежились в прохладных шелковых простынях. Разум проснулся настолько неожиданно, что, подскочив на кровати, я чуть не опрокинула поднос с этим самым кофе, стоящий на прикроватной тумбочке.