– И как так вышло, что архивариус, который вызвал меня в библиотеку, чтобы якобы передать мне найденные во время ремонта свитки и отдать мне на их на восстановление, – между тем продолжал задавать вопросы Александр, – ничего об этом, как позже выяснилось, не знал, ты тоже, полагаю, знаешь? И как так вышло, что для стен, и согласно проекта и согласно рабочим, использовалась светло-лиловая краска, а в ведре почему-то вдруг оказалась ярко-зеленная? Ты ведь и об этом тоже знаешь, так ведь, Кэсси? – молодой человек испытывающе посмотрел на девочку, попытавшись заглянуть ей в глаза.

– Не-эээт, – недоуменно протянула девочка, невинно захлопав глазами. – Ничего такого я не знаю! – замотала она головой. – Но вы правы, – задумчиво закивала она головой. – То, что в библиотеке, откуда не возьмись, оказалось ведро именно с зеленой краской, очень подозрительно. А то, что оно упало вам на голову – ещё более подозрительно. Так что, я бы на вашем месте архивариуса этого очень поостереглась… Он явно точит на вас зуб!

Александр покачал головой и вздохнул. А на что он собственно рассчитывал, идиот великовозрастный? Взять на понт юное дарование, которое смогло не только заманить его в библиотеку, но и подчистить за собой все следы? Или он рассчитывал её запугать? Размечтался, одноглазый! Такую запугаешь?! Скорее она тебя! И он ещё собирался идти жаловаться на неё её родителям. И чтобы он им сказал? Как бы доказал, что это именно их драгоценная дочурка сначала озеленила его волосы, а затем заставила растянуться на траве, упав в ноги, сразу четырём девушкам? Да они бы его просто на смех подняли и все дела!

– Ну хорошо, Кэсси, – раздраженно вздохнул он, понимая, что этот раунд переговоров с мелкой пакостницей он проиграл. – Не хочешь признаваться, не надо! Просто знай: да, тебе дважды удалось застать меня врасплох! Однако, удалось тебе это только потому, что я не ждал подвоха… Однако, теперь я жду! Теперь я предупрежден, а значит, вооружен и опасен!

Объект мести, который был бы настороже, совершенно не устраивал маленькую мстительницу, поэтому ей нужно было срочно спасать ситуацию.

– Алекс, – всхлипнула одиннадцатилетняя проказница. – Мне очень стыдно, но ты прав, и упавшее тебе на голову ведро и развязавшийся шнурок – это моих рук дело. Просто ты посмеялся надо мной, а я этого не люблю, – девочка вновь всхлипнула. – Вот я… и решила отомстить, прости, пожалуйста, – огромные зеленые глаза умоляюще воззрились на грозно-сурового молодого человека, чьи суровость и грозность таяли под взглядом несчастных щенячьих глаз, как лёд на солнце. – Ты только папе и маме не рассказывай, пожалуйста! – глаза девочки заблестели от непролитых слёз. – Я больше не буду! Обещаю! – две крупные слезинки поползли по внезапно побледневшим щёчкам, оставляя за собой мокрый след.

– Да я и не собирался, в общем-то, – совершенно растерялся ещё мгновение назад настроенный весьма воинственно по отношению к сестре своего лучшего друга Александр. – Кэсси, не плачь… – попросил он. – Я признаю, что тоже был слегка не прав, – признал он, хотя вовсе не чувствовал себя ни в чём виноватым. – В общем, забыли!

Два маленьких кулачка смахнули с ресниц девичьи слезки.

– Я, правда, не буду больше, прости меня, Алекс! – заверила Кэссиди. – Да и не собиралась я больше ничего предпринимать. Ты посмеялся надо мной, я посмеялась над тобой. Так что, в моём понимании, мы квиты… Надеюсь, и в твоём тоже? Всё же ты первый начал, и потом ты рассмеялся мне прямо в лицо! Таким громким и издевательским смехом, что у меня даже сердце остановилось! – огромные исполненные вселенской скорби и обиды глаза заглянули молодому человеку в самую душу, заставив его прочувствовать всю тяжесть его вины.