– В таком случае наши адвокаты тоже будут делать свою работу, выясняя у тебя подробности создания статьи.

– Буду рада помочь.

– Никто не любит, когда в его дела лезут. – Макс понизил голос: – Этого легко можно избежать. Все, что тебе нужно сделать, – прекратить писать такие провокационные статьи, держаться правдивых фактов.

Она нахмурилась:

– Ты пытаешься меня запугать?

– Нет, просто честно рассказываю, во что ты рискуешь вляпаться.

Джиллиан покачала головой:

– Ты совсем забыл меня, Макс. Ты правда думаешь, что, угрожая мне – а это была угроза, – заставишь меня отказаться от выражения общественного мнения?

– Я пытаюсь помочь тебе. Ты должна понять, как обстоят дела. Рейф не любит, когда кто-то стоит у него на пути, и не думает долго, как устранить препятствие.

– Я могу использовать эту информацию?

– Нет. Это исключительно между… старыми друзьями. Впрочем, я могу предоставить тебе информацию из первых рук. Интервью с Рейфом может тебя заинтересовать?

Она широко улыбнулась:

– Ты имеешь в виду гладко причесанную статейку для пресс-конференции прямиком из твоего офиса? Вроде той, что я получила на прошлой неделе – восторженная хвала «Надежде Ханны» и концерту?

Именно это он и имел в виду, но признаваться в этом сейчас не собирался.

– Если тебе все еще неясно… – Негромкий звук сверху – как будто что-то мягкое упало на пол – заставил ее замолчать и побледнеть. Она посмотрела на часы. – Твое время вышло, Макс. Я подумаю над тем, что ты сказал. – Она открыла дверь, и ее голос вдруг зазвучал просительно: – Обещаю. Уходи.

Макс медленно поднялся. Что-то сбило с нее всю давешнюю уверенность, вернуло страх в ее глаза, устремленные на него с немой мольбой. Не сводя с нее взгляда, он пошел к ней, но она вышла из комнаты и открыла входную дверь, впуская в прихожую яркий солнечный свет. Макс медлил. Джиллиан открыла дверь еще шире.

– Не нужно так, Джиллиан.

– Нужно, – сухо сказала она. – Я делаю свою работу так, как считаю правильным.

– Я не о работе говорил.

– Я поняла свою ошибку и теперь тщательно разграничиваю личное и профессиональное. Пожалуйста, уходи.

Она сжала его руку, словно желая вывести из дома. Макс не пошевелился. Ее отчаяние только разжигало его любопытство. Что-то тут не так. Похоже, у нее было что-то, что она не хотела ему показывать, – или кто-то?

Снова раздался мягкий звук, и Макс вгляделся в глубину коридора.

– Макс, – в ужасе прошипела Джиллиан, – не сейчас!

Макс сдался и сделал шаг к двери. Ему было все равно. Не важно, что она прятала, почему так разнервничалась, не важно, что одно мимолетное касание – ее рука на его руке – заставило его затрепетать.

– Мамочка! – позвал счастливый звонкий голос.

Джиллиан обреченно уронила руку.

– Мамочка? – пораженно переспросил Макс, не скрывая потрясения.

Кусочек пазла – машина, ее округлившаяся фигура, поспешность, с которой она выдворяла его, – встал на место, и все приобрело смысл. Она не вышла замуж, но явно недолго спала одна после расставания с ним и получила-таки то, чего хотела.

– Когда это случилось?

Макс ничего не понимал в детях, но предположил, что ребенку меньше трех лет.

– Пожалуйста, уходи, – повторила она, уже совсем не убедительно. – Нам надо поговорить, но не здесь и не сейчас.

– Конечно.

Пора было сматываться – он с трудом выдерживал и своих племянников, к тому же никак не мог переварить тот факт, что у Джиллиан есть ребенок.

– Мамочка.

Макс позволил себе всего один взгляд, чтобы удовлетворить свое любопытство. Он увидел маленького кудрявого мальчика, стоящего у лестницы и держащего в руках светло-голубое одеяло.