На фоне попавшего в камеру зимнего пейзажа, «Яблоки на снегу» в страстном исполнении Б. Исеева звучали особенно убедительно…

В заключение этого необычного концерта Б. Исеев исполнил свою коронную: «Про-щай, дев-чо-онка, ты так мила!..» В авторской интерпретации это легко срифмовалось с его собственным куплетом: «Бен-зо-ко-ло-онка, ты мне нужна».

Машины устроили любимому артисту прощальную сирену, слышную на многие километры. Такого горячего приема певец не встречал даже в Лужниках.

Уходя, Борис Исеев щедро поделился гонораром с организаторами.

Сейчас АЗК выглядел не так броско, как в первые дни. «Фривольные» плакаты пришлось снять. Популярный исполнитель уехал на новогодние гастроли. Его песни можно было услышать только в записи, а это, конечно, не так волнующе.

Но зато у АЗК появился новый шиномонтаж, у заправщиков – новая униформа. Цвета весенних маков. И они заалели, словно яблоки на снегу: видно за километр.

В этот предпоследний день старого года «алых маков» на их АЗК оказалось всего двое: долговязый Глушак и Миша Златов, кассир их «бочки» и сосед по дому. Объехав длинную очередь заправляющихся машин, оранжевый «Жигуленок» подрулил к своей обычной парковке позади обновленной мойки. Менеджер должен глянуть, как работает любимое детище их подпольного профсоюза.

«Алые маки» не обратили ни малейшего внимания на подошедшего к ним профлидера.

– Здравствуйте, товарищи! С наступающим!

– И тебя туда же, – мрачно отреагировал один из них и стал стаскивать с себя маковый балахон. – Хватит, наработался! Дома жена ждет.

– Как? Вас всего двое, а очередь – вон какая. Тебе что, деньги не нужны?

– Всех денег не заработаешь. Жена ждет, – повторил заправщик, передавая Ники шланг.

– Но… – приняв эстафету, запротестовал лидер.

Однако Глушак уже шагал прочь. Второй, Миша Златов, был менее агрессивен.

– Какие люди без охраны! – весело приветствовал он Ники, сверкнув золотой улыбкой.

Семь лет назад Златов лихо отпраздновал свое двадцатилетие. А заодно и окончание профтехучилища. Праздник закончился грандиозной дракой: один из приглашенных Михаила стал приставать к его невесте, восемнадцатилетней красавице Нине. «Друг, называется! Козел!» – орал Миша, колошматя парня. «Так я же – по-дружески», – слабо оправдывался тот. Но бил крепко.

В результате оба ушли в откат – друг в травматологию, а Михаил – в зубоврачебное отделение. Новые челюсти из червонного золота удивительно подходили Мишиной фамилии. Теперь к нему обращались не иначе как «Злат»: «Эй, Злат, сгоняй за сигаретами».

Такое обращение Мише здорово льстило. Друзья ему даже завидовали: успел, стервец, обдурить государство! Только в дармовом советском прошлом за несколько целковых можно было обеспечить свое будущее. «У тебя во рту целое состояние, Злат!»

Знать бы, как этим состоянием воспользоваться.

Красавица Нина, судя по всему, не знала. Наверное, поэтому сбежала к исколошматившему Михаила другу, как только он выписался из травматологии.

Злат грустил недолго. Новая любовь помогла забыть старую. Продлилась она ровно неделю, влюбленные разбежались в разные стороны.

Злат неутомимо продолжал искать. Каждый раз, увидев новую красотку, вскрикивал:

«Это – она. Женюсь!» А через несколько дней убегал без оглядки. И начинал все сначала. Высокий, плечистый, с золотой улыбкой – завидный жених.

После седьмой попытки найти одну-единственную Злат сделал заключение: «Все девки – суки». Поиски, правда, не прекратил, но руку и сердце никому больше не предлагал.

Сейчас Злат уже не бегает, задрав штаны, за каждой юбкой. Живет с одной женщиной, потом – с другой. Поочередно. Но подолгу, по несколько месяцев кряду. В профбал он вступил недавно, когда их сверхсекретный почтовый ящик успешно рассекретили и сотрудникам перестали выдавать зарплату. Оборонка разваливалась с не меньшей скоростью, чем остальные госпредприятия.