– А клёво было бы, если у Дро бы в башке бы голоса бы были… – Ярик хихикнул. —… Бы…

Юра тоже хихикнул и затянулся.

– Мы бы тогда спрашивали у Дро: «Эй, какие цифры в «Спортлото» выигрышные… Например,»5 из 36»?» Дро бы спросил бы у голосов, те ему ответили бы. Дро нам сообщил. Мы правильные цифры зачеркнули, в Москву на Шаболовку послали, и – хопчик! – деньги в кармане.

– Ага… – Юра опять хихикнул. – А вдруг голоса ему приказали бы принести в жертву какому-нибудь Вуду?

Ярик, который в этот момент втягивал дым, поперхнулся и закашлялся. Потом сказал, обращаясь ко мне:

– И что? Ты бы, Дро, если бы голоса тебе сказали бы нас убить, взял бы скальпель бы и порезал бы нас ломтями? – он хихикнул. —… Бы?..

– Не знаю… – ответил я.

– Очень хорошо! – сказал Юра. – Мы тут его чаем поим с молоком и сахаром, а он нас скальпелем резать собрался!

– Да я…

– Неблагодарный!

–… никого резать…

– Мы для него тут как семья практически, а он нас скальпелем!

–… не собирался я никого резать!

– Да! – Ярик захохотал. – Если мы семья, то кто в ней мама? Ты что ли? Мама Юра? – и Ярик зашёлся в таком приступе хохота, что упал вместе со стулом на пол.

– Да-а… – протянул Юра, смотря на корчащегося в судорогах смеха Ярика, и затянулся маленьким, обжигающим пальцы, остатком самокрутки. – Да-а…

– Такие приступы амнезии случаются часто и густо, – говорит Юра.

Ярик отсмеялся и теперь, помешивая чай ложкой, продолжает разговор:

– Да. Я иногда сам напиваюсь так, что утром прозреваю: лежу раздетый в постели, вещи аккуратно сложены, деньги на месте. Возле кровати – бутылка с минералкой. Как я вчера добрался домой да ещё купил по дороге воду, вошёл в квартиру и всё такое, ни хрена не помню!

– Заткнись, баклан, – Юра стучит по клавиатуре, – я о том, что люди память теряют.

– А я о чём? Вот в Донбассе был случай: мужик попал в аварию. Тоже ни хрена не помнил. Его кормили, поили, сигареты даже покупали. А он взял однажды медсестёр порезал и сбежал.

– Ага… – сказал Юра. – Значит, рядом с нами постоянно находится запрограммированная машина по нарезке медсестёр, – он кивнул в мою сторону.

– Да, – Ярик похлопал меня по руке, – медсестрорезка… Ну как типа хлеборезка…

– Что? – спросил я.

– Ага… – продолжал Юра. – Только чьего производства агрегат?

– MADE IN в смысле?

– Ну да. Где сделан, типа?

– Я подозреваю, ЧЕМ он сделан, но вот кем и где, – Ярик посмотрел мне в глаза.

– Интересно, как тебя на самом деле зовут?

– Дро, – сказал я.

– Да… – Юра захихикал. – Мама твоя, бывало, выглянет из окна и крикнет: «Дро! Сынок! Иди обедать!»

– Чего? – спросил я.

– Только не Кирилл, – сказал Ярик, – я Кириллов не люблю. Они какие-то неадекватные все.

– И не Алёша! – подхватил Юра. – Как представлю, что меня могли назвать Алёшей… Брр! – его передёрнуло.

– А меня бесят Олеги, Антоны и Артёмы…

– Да, – сказал Юра, – и не забудь про Денисов!

– Точно! – Ярик поднял палец, – лучше застрелиться и быть каким-нибудь Юрой – только не Денисом!

– Вот-вот! – сказал Юра. – Лучше позориться всю жизнь каким-нибудь Ярославом, только не Денисом. Спасибо маме и папе.

– Угу, – сказал Ярик. – Имена бывают, местами простона голову не натянешь. В восьмидесятые, когда Советский Союз дружил со всеми этими коммунистическими вьетнамцами, лаосцами и корейцами, лидеры этих стран часто приезжали в гости. В Кремль, в смысле. Вот. И был один лидер, какой страны уже не помню, который особенно часто наведывался. Очень я любил его визиты. Включаешь программу «Время» и слышишь, как абсолютно серьёзный диктор хорошо поставленным голосом говорит: