– Не смешно, – пробурчала себе под нос, но послушно замерла на сиденье, словно изваяние.

Купив, наконец, пачку сигарет, прихватил два стакана горячего кофе в мини-кофейне и вернулся в машину. Один стакан поставил в подстаканник, второй вручил Смирновой.

– Только аккуратней.

– Спасибо, – сняла варежки и обхватила стакан закоченевшими ладошками.

– Ну, рассказывай, – произнес, включая обогрев салона на максимум и смотря на Дарью, которая отогревала замерзшие руки об стаканчик и делала небольшие глотки кофе.

– Что?

– Все. Как на заборе оказалась? Почему так роль Снегурочки важна, что ты за нее билась чуть ли не насмерть? Что ты там, в кабинете кричала, что есть не на что будет? Как так получилось? – но вместо рассказа девушка, вжала голову в плечи и снова всхлипнула. Серьезно? Слезы? Снова? – и я шумно выдохнул, потянувшись за своим стаканчиком с кофе, уже смирившись, ожидая вторую волну слез.

Смирнова удивила, всхлипнув, все же взяла себя в руки.

– А вам, зачем слушать о чужих проблемах?

– Я впервые снимал с забора неразумную девицу, как минимум имею право удовлетворить свое любопытство.

– Я на заочном учусь, работу из-за этого сложно найти. Никто не хочет брать студентов. Квартиру снимаю. И работа давала возможность платить за учебу, квартиру и еду, – произнесла Дарья, делая очередной глоток горячего кофе. А мои брови от ее слов медленно поползли вверх, ибо я видел зарплату актера-аниматора и эта мизерная сумма, Алла тратит больше, просто сходив в рест пообедать. А этот замерзший воробей на эти крохи месяц жил еще и умудрялся платить за квартиру и учебу. Серьезно?

– Вообще, все свалилось, – тяжело вздохнула девочка-катастрофа, – сначала ключи потеряла, потом трубу прорвало в ванной, и я затопила соседей, теперь мне еще счет за ремонт оплачивать. А сегодня и вовсе проспала, еще хозяйка квартиры сообщила, что аренду со следующего месяца поднимает, а у меня пуховик порвался, от сапог каблуки отвалились, и вы тут на мою голову с увольнением, а мне за учебу платить.

И снова раздался всхлип, задавленный глотком кофе.

– А на заборе как оказалась? – задал вопрос, уже понимая, что услышу невероятную для меня историю.

– Каблук с утра на одном сапоге отвалился, идти было тяжело, я решила через парк срезать, ворота раньше всегда были открыты. А сегодня замок. И ни щелочки. Обратно сил идти не было, и я решила перелезть. Зацепилась. Вот. Теперь и второй сапог без каблука, а пуховик точно на выброс.

Эта девочка, катастрофа могла просто замерзнуть там на этом заборе, получить переохлаждение со всеми вытекающими, простуду, воспаление легких, да и неизвестно, нашелся ли кто-нибудь, кто пришел бы на помощь, а она о пуховике думает.

– Где живешь? Говори адрес, – и поставил стаканчик с недопитым кофе в подстаканник на панели.

– Не надо, я сама дойду, уже согрелась. Спасибо вам, что помогли, – произнесла Смирнова, шмыгнув носом, и потянулась к ручке. Благо с реакцией у меня все хорошо, моментально нажал на кнопку, блокируя двери. Не хватало еще, чтобы она по пути домой куда-нибудь свалилась или где-нибудь повисла. С ее везучестью я бы вообще из дома не выходил.

– Адрес, говори. А то придется звонить Раисе Христофоровне, чтобы она посмотрела в твоем личном деле.

Посмотрел на нее строгим, давящим взглядом, давая понять, что выбора у нее нет. К моему удивлению, Дарья спорить больше не стала.

– Ленина, двадцать четыре, – ответила тихо и перевела взгляд на уже опустевший стаканчик в своих руках.

– Вот и замечательно. Сразу бы так, – и достав из кармана мандаринку, протянул ей, – держи, витамины. Нос выше, все наладится. – Произнес, замечая скупую улыбку, мелькнувшую на ее губах.