– Ты сдурел? – фыркаю, извиваюсь, пытаясь освободить запястья из плена. – Я скорее сдохну, чем позволю тебе снова взять меня.

Чертков отпускает мои руки, но я не способна сориентироваться и сразу дать ему достойный отпор. Мужчина действует слишком быстро и непредсказуемо. Он раздирает мое истрепавшееся белье в клочья, вводит пальцы в лоно.

Я захлебываюсь возмущенным воплем, а мои мышцы сокращаются рефлекторно, отзываются на вторжение тягучей судорогой.

– Пусти, – шиплю я. – Пусти.

– Размечталась.

Я бью его по лицу, кулаком по скуле врезаю. Один раз, второй. Пользуюсь своей минутной свободой по полной. Я так отчаянно хочу причинить боль. Вычеркнуть бы еще и отголоски остальных чувств, выжечь, стереть навсегда.

– Такая горячая, – выдыхает Черт в мои губы, никак не реагирует на град ударов, как будто совсем их не замечает и пропускает мимо. – Сочная. Тугая. Я успел забыть, каково это. Всаживать тебе по самые яйца, ебать до звона в ушах. Натягивать на хер, долбить до спазмов. Закачивать внутрь сперму, заливать тебя до отказа. Трахать грубо и грязно.

– Ты это и не вспомнишь, – мой голос пропитан ядом. – Я по доброй воле никогда не отдамся. Хочешь взять меня? Бери. Насилуй. Иначе ничего не выйдет.

– Опять скукота, – припечатывает издевкой. – Мы это проходили. Твой бойкот всегда заканчивался на первом же толчке моего члена.

Да? Самонадеянный ублюдок. Ладно, глупо отрицать, часть правды в его словах есть, причем значительная часть правды. Но… это ничего не означает. Я больше никогда не сдамся ему.

Я щурюсь. Шальная догадка обжигает изнутри. Навязчивая идея завладевает моим сознанием.

Я должна это попробовать. Обязана. Он точно поведется, купится на игру и потеряет хватку, пусть и на пару секунд. Этого хватит. Потом уже станет поздно.

– Ты перешел черту, Макс, – шепчу я, облизываю распухшие от поцелуя губы, знаю, мужчина наблюдает, знаю, этот трюк всегда безотказно на него действует.

– И что? – ухмыляется он. – Ты от моего хуя не откажешься. Течная сука. Весь твой мозг здесь. Между ног.

Черт трахает меня пальцами, будто в подтверждение своих слов, почти насаживает на руку, действует грубо и жестко, но при этом задевает такие точки, от воздействия на которые сладкие судороги моментально сводят живот.

Я больше не сопротивляюсь. Подаюсь и обмякаю под диким напором. Накрываю широкие плечи ладонями, словно случайно. Издаю порочный всхлип, мигом кусаю губы, как будто пробую сдержаться, поумерить пыл. А мои пальцы скользят вниз по мускулистой спине.

Отлично. Пора действовать.

Я выхватываю его пистолет, выдергиваю из кобуры, за долю мгновения перемещаю к животу и жму на курок, не раздумывая. Не целюсь, не представляю, куда именно попаду. Главное – первый выстрел. Потом разберусь. Нужно застать врага врасплох, использовать преимущество с максимальной пользой.

Я знаю, Чертков носит оружие. Совсем не удивляюсь, наталкиваясь пальцами на ледяную сталь. Остальное дело техники, справляюсь так быстро и ловко, что сама поражаюсь.

Но есть один затык.

Холостой щелчок. Выстрел не звучит. Пуля не вырывается из ствола. Вокруг царит мертвая тишина. Ни намека на грохот.

Я жму снова. Снова и снова. Неужели забыла снять с предохранителя? Нет, вроде действую верно. Тогда в чем проблема? Что именно пошло не по плану? Я сбиваюсь со счета, настолько много раз пробую исправить ситуацию.

– Ты это ищешь, принцесса? – елейным тоном интересуется Чертков, бросает на мою грудь обойму патронов.

Подонок. Он опять все рассчитал заранее, предугадал ход моих мыслей.